И в тот момент, когда миллионы — в долларовом выражении,господа, — через неделю-другую Должны величественно заструиться, что твоя Волгаили Миссисипи, вдруг начинаются непонятки… Совпадение? Или как?

— Что, это было настолько демонстративно — рестораны иженский пол? спросил Данил.

— Ну что вы. Отнюдь не демонстративно, но, я бы выразился,перманентно и массированно. Житие светского льва… Повторяю, я не имел права никонтролировать, ни вмешиваться.

— Зато имели право отслеживать по мере возможности и копитьинформацию, — сказал Данил. — Человек с вашим опытом просто обязан был этоделать. На тот случай, если Климов и в самом деле не играл, а разболтался вдалиот боссов, предосудительно тратил казенные деньги на юбки и прочие причиндалысладкой жизни… А?

— Естественно. По мере возможности… — усмехнулся Багловский.— Я старался отслеживать. Копать я под него не копал, неважно, верите вы илинет…

Данил спокойно сказал:

— Верить вам или не верить — вопрос будущего. Пока что уменя мало информации… А значит, и категорических выводов делать не буду. Вобщем, это естественное и изначальное стремление — копать под ближнего своего,уже Библия отмечала. Главное, чтобы не в ущерб делу… Итак. Какие формы все этоприняло? Я о гульбе светского льва. Гулять-гусарить, знаете ли, можнопо-разному. Можно уподобиться бравому солдату Швейку…

— Простите?

— «Мы за ночь побывали в двадцати восьми местах, но нигдебольше трех кружек не пили», — по памяти процитировал Данил. — В общем, можношататься по кабакам, цепляя случайных баб. Можно регулярно навещать определенныезаведения. Можно… Ну, вы сами оцените многообразие вариантов. Что имело место внашем случае?

— Скорее — второе. Ежевечерние посещения не самых дешевыхзаведений.

Обычно — кафе «Охотничье», ресторан «Рутения» или «КорольЯн». Физиономией в салате не валялся, но деньги тратил широко и частенькошествовал зигзагообразно. Дама, как правило, была одна и та же, ОксанаБашикташ.

Длинный, устоявшийся роман. Чуть ли не на правах законногобрака.

— Фамилия у дамы странноватая.

— Турецкая. Мать-местная, отец-турок. Насколько мнеизвестно, из политэмигрантов, году в шестьдесят пятом попал в Союз и осел вМенске.

— И откуда дама?

— Из «Клейнода», — сказал Багловский. — Наша «пабликрилейшен». Между прочим, замужем.

— Уже интересно… Муж знал?

— Сомневаюсь. Он у нее из этих… из долбанутых. Народныйфронт, «Геть Лукашевича!» и все такое прочее. Интеллигент с нестоячкой. Ну,женщина молодая, красивая, вполне самостоятельная, если быть объективным,вполне под пару Климову, смотрелись они вместе неплохо. Ну, блядь, конечно,однако стиль держит…

— В каком плане блядь? — спросил Данил деловым тоном. —Иногда ведь «блядь» — это та, что нам коварно не дала…

— В данном случае «блядь» как раз и обозначает состояниедуши, — сухо бросил Багловский. — Я к ней клинья не бил.

— А интересно, почему?

— Пепельниц не люблю, — огрызнулся Багловский.

— Дело вкуса, дело вкуса… — задумчиво покивал Данил. —Блядь, говорите…

Сие подразумевает ревнующих соперников, а? Бывает,очаровательных блядей как раз и ревнуют с вулканическим пылом… Импотентныеинтеллигенты в том числе.

— Что до последнего — исключено. Климов с ним нахально гонялчаи. Тот вроде бы ни о чем таком не подозревал…

— Вроде?

— Точных данных у меня нет. Вообще о ревнивых соперникахКлимова я ничего не слышал. Послушайте, почему мы заранее зацикливаемся наубийстве?

Окончательного заключения пока нет, сегодня обещали, но инасчет насильственной смерти не заходило речи, иначе следователь со мнойдержался бы совершенно иначе, другие вопросы задавал бы…

— Помилуйте, а кто зацикливается на убийстве? — с широкойулыбкой спросил Данил. — Я? Ни в коей мере. Вы? Не похоже…

— Но вы так строите беседу…

— Вот не думал, что беседу я строю… — пожал плечами Данил. —Честное слово, не строю. У меня — ни версии, ни даже наметок, я просто зыркаюпо всем направлениям… А Верочка Климова про дочку турецко-подданного знала?

— То-то и оно, что знала. Начались скандалы, ну, все этопротекало стандартно… Правда, привело лишь к тому, что Климов стал меньшешататься по городским кабакам. Гораздо чаще увозил Оксану в Граков, там же унас куплен коттедж в бывшем Доме писателя… Это…

— Знаю, бывал, — кратко сказал Данил. — В тот вечер он был сОксаной?

— Нет. Насколько мне известно, с утра ездил в Граков один…точнее, с Ярышевым. Вы же сами прекрасно знаете, Ярышев у него был довереннымлицом, опять-таки мне неподконтрольным, шофером, охранником, адъютантом…

— С утра — в Граков. А потом?

— Потом — полная неизвестность. Примерно в два часа дня онивернулись в столицу. Ярышев остался в конторе, а Климов уехал. И, как пишут вдетективных романах, всякие его следы теряются. На следующее утро его нашли возере.

— Ярышев?

— Ярышева нигде нет. До сих пор. Растаял… Растворился.

— Понятно… — протянул Данил. — У вас есть какие-то свои… ну,не версии, соображения?

— Никаких.

— А если подумать?

— Я уже достаточно думал. Ни версий, ни соображений у менянет. В первую очередь оттого, что представления не имею о его делах. Нималейшего представления.

— Что, совсем нет версий? Помилуйте, любой, кто регулярночитает или смотрит детективы, моментально сопоставил бы смерть Климова,исчезновение Ярышева и выдвинул бы версию…

— …согласно которой Ярышев его и прикончил? — подхватилБагловский. — Извините, но об этой версии я серьезно не думал. По тем жепричинам, о которых только что говорил. У меня нет ни малейшего представления оделах и обязанностях этой парочки. А потому не считаю себя вправе выдвигатьскороспелые версии. Ну и, в конце-то концов, подождем заключения прокуратуры…

— Резонно, — согласился Данил. Наклонился к водителю. —Когда приедем в город, давайте прямо к озеру. Если, конечно, успеваем впрокуратуру…

— Успеваем, — хмуро сказал Багловский.

— Вот и отлично.

— Если улицы не перекроют, — вмешался шофер.

— А что, должны?

— Да вроде опять митинг намечался. Когда ехали в аэропорт,кое-где милиция стягивалась…

— Мать их за ногу и об угол… — с ленивой злостью бросилДанил. — Ну, все равно, сначала завернем к озеру, благо по дороге…

Он неплохо знал этот город. Как-никак в девяносто первомдолжен был стать одним из тех, кто без лишнего шума и особого зверства указалбы так называемым демократам их подлинное место в жизни… будь у Меченогопобольше решимости, отдай Меченый приказ готовым к рывку волкодавам. Глядишь, ине пришлось бы рекламировать нынче пиццу. Слаб оказался, сперматозоидпятнистый, боже, как слаб…