она, редко доверяют мужчинам. — Через пару лет я накоплю достаточно денег, чтобы навсегда переехать в своё имение и ничего там не делать. И знаешь, — я чуть приподнялся, вынудив девушку сместиться пониже. — Твои прекрасные волосы отлично бы смотрелись на местных подушках. На юге такие белоснежные перины, что кажется, будто бы спишь в облаках.

— Ах, Ричард, — девушка легла на спину и потянулась, как кошка. — Тебе ли не знать, что люди — обманщики.

— К чему это ты?

— Да так, — дамочка изобразила думающее выражение лица. — Ну вот приедем мы с тобой в это поместье, проведём там замечательное лето, может, даже осень, а что будет потом? Тебе быстро наскучит общество скучной шлюхи…

— Не говори так. — я прикоснулся к её плечу и ласково погладил его. — Твоё общество не надоест мне никогда.

Я не лгал: Марианна действительно была довольно умной девушкой. С ней с лёгкостью можно было поговорить как о тяготах жизни, так и о вечных философских вопросах, и везде она знала меру и никогда не уходила от той точки зрения, что представляла собой золотую середину. Именно поэтому в последнее время я брал только её одну и никого больше.

— Знаешь, ты очень милая. — от собственной наивности у меня начали краснеть щёки. — Наверняка тебе так говорили до меня десятки мужчин, но знай: я болтаю это не для того, чтобы тебя порадовать. Ты действительно нравишься мне, Марианна.

— Мне очень приятно, Ричард… — девушка утёрла с ресниц пару слезинок. — Но пойми, у нас ничего не выйдет: ты дознаватель.

Глупо ведь, да? Раскрыл девушке лёгкого поведения свою работу. Такому конспиратору не грех открутить всё, что пониже пояса. Но почему-то я не мог поступить иначе: мне не хотелось скрывать от Марианны никаких сведений о своей персоне. Казалось, должен быть кто-то, кто всегда может понять тебя и выслушать, и этот кто-то не должен приходиться тебе матерью.

— И что такого? — я и сам понимал, что Марианна права, но не хотел показывать ей это. — Даже у моего учителя была жена, а он-то работал получше меня…

— Такие вообще существуют? — юмористка игриво улыбнулась.

— Мне кажется, уже нет… Кх… — я резко встал с кровати и бросился к сумке.

«Кто-то узнал, что я хожу в публичный дом и подкупил хозяйку, чтобы она подложила в вино яд. Классика. Сейчас выпью настойку прошлогоднего приготовления и всё…»

Сумки на месте не оказалось.

— Ты не это ищешь?

Мои колени предательски задрожали. Я сразу понял, что случилось, и от этого на моей душе стало так погано, что захотелось перерезать себе горло.

Классика. Сколько подобных историй расследовал и я сам? Но со мной ведь такого никогда не произойдёт, потому что я умнее, верно?

Я неловко повернулся к девушке. В её руках была та самая сумка.

— Дай… — я начал падать на пол, но таки сумел ухватиться за спасительный край кровати. Мне не повезло лишь с одним: когда я попытался встать, то свалился на пол вместе с белоснежным одеялом, накрывшим меня, как похоронная простыня.

— И не подумаю. — услышал я голос Марианны, вставшей с кровати.

Девушка пошла в сторону выхода. В это время мне пришлось лезть к ампуле под кроватью, спрятанной на самый поганый случай. Я перестраховался. Как всегда.

В комнату ворвались люди в масках. Они оттащили меня от кровати, не дав допить ампулу, и скинули около камина, после чего сняли маски.

— Помнишь, сволочь?

Я присмотрелся к молодому парню с гневливым взглядом, но не узнал его. Я видел много разгневанных лиц, и увижу ещё столько же: когда противоядие подействует, всем людям в комнате придётся вызывать врача.

— Ну конечно! — вскрикнула Марианна и пролезла между будущими врагами народа. — Куда великому дознавателю помнить имена своих первых жертв. — девушка достала что-то из-за спины. — А так помнишь, мразь?

Я взглянул на алый платок с белыми лилиями. Чей же это герб…

— Мой отец, — начал говорить злобный юноша, сжимая кулаки. — Мой отец был твоим другом, а ты что сделал? Отдал его своей конторе не за хер собачий?

Я наконец вспомнил, о ком шла речь — Вардон Дэйт, мой первый клиент. Я должен был войти к нему в доверие и выведать, как он занимается контрабандой через горы. Его повесили на месячную годовщину нашего знакомства. У него остались дети… мальчик и девочка.

— Вижу, что вспомнил! — парнишка рванул ко мне с кастетом, но я уже давно был наготове, поэтому, когда от его кулака до моего лица оставалось не больше пары сантиметров, я резко пригнул голову и зарядил уроду локтем в кадык.

— Ты же парализован, дрянь! — завопили товарищи Дэйта младшего, но было уже поздно: противник сменил траекторию и свалился около камина, а я достал из-за голенища его сапога охотничий нож.

— Джек, нет!.. — Марианна кинулась к брату, которому я мгновением позже перерезал горло. Кровь из него хлестала, как вода из ручья. — Нет… Нет!!!

Девушка упала на колени и зарыдала. Такой она мне больше не нравилась.

— Ребята, обходи его!

Оставшаяся троица окружила меня и прижала к камину. Я успел встать и взяться за кочергу.

«Понять, когда неопытный противник будет бить, весьма просто: сначала дёрнется его нога, а только потом оружие.» — следуя этой простой тактике, я ещё никогда не проигрывал, вот и сейчас она меня не подвела: нога преступника, находящегося справа от меня, подозрительно дёрнулась, и в следующий момент он сам кинулся на меня с полуторным мечом. Одна беда — его пузо уже напоролось на мою кочергу.

Мальчишка вскрикнул и повалился на стенку, я же прихватил его меч и, поставив блок подбежавшему юнцу, вспорол его брюхо ножом. Третий смертник в страхе ожидал своей участи…

— Тхх… — я опустил взгляд на свою грудь. В ней торчал арбалетный болт.

— Получи, мразь! — Марианна безумно загоготала. — Получи! — арбалет был трёхзарядным, так что ещё две стрелки ворвались в мою грудную клетку с противным тупым звуком.

Моё сердце проткнули насквозь…

Глава 2

Первое правило божественного кодекса: не вмешиваться в естественный порядок вещей. Второе правило божественного кодекса — наплюй на правила.

За круглым столом на двенадцать персон не хватало целой половины божественного состава. Было довольно скучно, поэтому богиня красоты постоянно смотрелась в декоративное зеркальце и поправляла золотистые волосы. По легенде, если обмотаться этими дивными прядями, то можно научиться летать…

— Скучно. — бог войны раздражённо