насыщенной сентиментальностью и бурными страстями,свойственными обитателям

Латинского Нового Света, то этим человеком Судьба предназначила быть

Френсису Моргану, и притом весьма скоро.

Однако сам Френсис Морган пребывал в ленивомневедении относительно

того, что в мире что-то для него готовится, и едва ли былготов встретить

надвигавшиеся события. Поздно засидевшись за бриджем, онпоздно начинал свой

день. За поздним пробуждением последовал поздний завтрак изфруктов и каши;

покончив с ним, Френсис направился в библиотеку - строго, со вкусом

обставленную комнату, откуда его отец в последние годы жизни руководил

своими обширными и многообразными делами.

- Паркер, - обратился Френсис к камердинеру,который служил еще его

отцу, - ты не замечал признаков ожирения у Р. Г. М. впоследние годы его

жизни?

- О нет, сэр, - отвечал  тот со всей почтительностью хорошо

вышколенного слуги, но  невольно бросая беглый оценивающий взгляд на

великолепную фигуру молодого человека. - Ваш батюшка, сэр,всегда отличался

стройностью. Фигура у него никогда не менялась; он былширокоплечий, с

могучей грудью, и хоть широковат в кости, но талия, сэр, унего была тонкая,

всегда тонкая. Когда его обмыли, сэр, и положили на стол,многие молодые

люди в нашем городе могли бы устыдиться своей фигуры. Онвсегда тщательно

следил за собой, сэр, - я имею в виду все эти упражнения,которые он делал

в постели, полчаса каждое утро. Ничто не могло заставитьего отступить. Он

называл это своим культом.

- Да, фигура у отца была редкостная, - рассеянно произнес молодой

человек, глядя на биржевой телеграф и несколько телефонных аппаратов,

установленных еще его отцом.

- Совершенно верно, - убежденно подтвердил Паркер. -Ваш батюшка был

строен, как аристократ, несмотря на широкую кость, могучиеплечи и грудь. И

вы это унаследовали, сэр; только вы еще лучше.

Молодой Френсис Морган, унаследовавший от своего отцане только статную

фигуру, но и немало миллионов, безмятежно развалился в широком кожаном

кресле и вытянул ноги - совсем как могучий лев в клетке,не знающий, куда

девать свои силы. Развернув утреннюю газету, он остановился взглядом на

заголовке, извещавшем о новом оползне на Кьюлебрском участке Панамского

канала.

- Хорошо, что мы, Морганы, не склонны к полноте, - позевывая,

произнес он, - не то ведь я мог бы и растолстеть от такойжизни... Правда,

Паркер?

Престарелый камердинер, не расслышав, смущеннопосмотрел на своего

хозяина.

- О да, сэр, - поспешно сказал он. - То есть яхочу сказать: нет,

сэр. Вы сейчас в наилучшей форме.

- Ничего подобного, - убежденно заявил молодойчеловек. - Я, может,

и не разжирел, но безусловно пообмяк... А, Паркер?

- Да, сэр... То есть нет, сэр, - я хотел сказать:нет, сэр. Вы все

такой же, каким вернулись из колледжа, три года назад.

- И решил, что безделье - мое призвание, -рассмеялся Френсис. -

Паркер!

Паркер почтительно вытянулся. Однако хозяин его уже погрузился в

глубокое раздумье, словно решая проблему первостепеннойважности, а рука его

то и дело принималась теребить топорщившиеся усики,которые он с некоторых

пор стал отращивать.

- Паркер, я намерен съездить на рыбную ловлю.

- Да, сэр.

- Я велел прислать несколько складных удочек.Пожалуйста, составь их и

принеси сюда - я хочу их осмотреть. Мне думается, чтоуехать недельки на

две куда-нибудь в лес - самое для меня полезное. Если яэтого не сделаю,

то, несомненно, начну толстеть и опозорю весь наш род. Тыведь слышал про

сэра Генри? Старого оригинала сэра Генри, пирата иголовореза?

- Да, сэр. Я читал о нем, сэр.

Паркер уже стоял  в дверях и  только ждал той  минуты,  когда

словоохотливость молодого хозяина иссякнет, чтобы  отправиться по его

поручению.

- Да, гордиться тут нечем - подумаешь, старый пират!

- О нет, сэр, - запротестовал Паркер. - Он ведь былгубернатором на

Ямайке и умер в почете.

- Счастье еще, что его не повесили, -расхохотался Френсис. - В

сущности говоря, только он один и позорит наш род, которыйсам же основал.

Но я вот что хотел сказать: я очень тщательно просмотрел все, что его

касается. Он весьма заботился о своей фигуре и,  слава богу,до самой смерти

сохранил тонкую талию. В этом отношении он оставил намхорошее наследство. А

вот сокровища его мы, Морганы, так и не нашли; впрочем, тонкая талия,

которую он нам завещал, дороже всех рубинов. Родовая черта,- говоря языком

биологов, которому научили меня профессора.

Наступила  долгожданная пауза, и Паркер осторожно выскользнул из

комнаты, а Френсис Морган погрузился в изучение газетнойстатьи о Панаме, из

которой он выяснил, что канал будет открыт для судоходства,по-видимому, не

раньше, чем через три недели.

Зазвонил телефон, и с помощью электрических нервовсовременной высокой

цивилизации Судьба сделала  первую попытку протянуть свои щупальца и

добраться до Френсиса Моргана, который сидел в эту минуту в библиотеке

особняка, выстроенного его отцом на Риверсайд-драйв.

- Но, дорогая мисс Каррузерс, - запротестовал он втрубку. - Что бы

там ни было, это просто временный ажиотаж. "Тэмпико петролеум" в полном

порядке. Это не спекулятивные бумаги, а вполне надежноепомещение капитала.

Держите их. Держите крепко... Все дело, наверно, в том, что какой-нибудь

фермер из Миннесоты приехал в Нью-Йорк и решил купитьпакета два акций