Следующая посетительница вызвала ее раздражение дорогимидухами, запах которых заставил мисс Вулстроу отвернуться.

«Должно быть, она каждый день выливает на себя по флаконуэтой гадости», – подумала она, приветствуя изысканно одетую женщину с тонкимичертами лица.

– Вы очаровательны, мадам.

Мадам хихикнула.

Большой бородатый мужчина в восточной одежде пожал миссВулстроу руку, поклонился и сказал на отличном английском языке:

– Честь имею доставить вам принцессу Шейсту.

Мисс Вулстроу знала, что ее новая ученица прибыла изшвейцарской школы, но весьма смутно представляла себе, кто ее сопровождает.

«Это, конечно, не эмир, – решила она. – Может быть, министрили поверенный в делах?»

Как всегда в подобных сомнительных случаях, она использовалаобращение «экселенс»[1] и уверила своего собеседника, что принцесса Шейстаполучит самое лучшее, что может предоставить школа.

Шейста вежливо улыбнулась. Она была модно одета и надушена.Ей было – мисс Вулстроу это знала – пятнадцать лет, но, как это свойственномногим женщинам Востока, она выглядела старше – совсем созревшей девушкой. МиссВулстроу рассказала ей о плане обучения и была приятно удивлена, когда девушкаответила ей на великолепном английском языке и без всякого жеманства. Однакодвижения ее были угловаты, а манеры неловки, как, впрочем, и у любойпятнадцатилетней девушки из английской школы. После взаимного обменакомплиментами девочка со своими провожатыми удалилась, а мисс Вулстроу открылаокно, чтобы проветрить комнату: запах духов был совершенно невыносим.

Следующей вошла миссис Эпжон со своей дочерью Джули.

Миссис Эпжон оказалась весьма приятной особой: около сорокалет, светлые волосы, веснушки, шляпа, которая была ей совершенно не к лицу ипозволяла заключить, что ее владелица обычно ходит без головного убора.

Джули – тоже веснушчатая, с высоким лбом, умным личиком илукавыми искорками в глазах, свидетельствующими, что она наделена чувствомюмора.

Все было закончено довольно быстро, и Джули в сопровожденииМаргарет была отправлена к мисс Джонсон. На пороге она обернулась:

– До свидания, мама. И пожалуйста, будь поосторожней, когдазажигаешь газ.

Мисс Вулстроу с улыбкой повернулась к миссис Эпжон, однакосесть и ей не предложила. Возможно, что в отсутствие Джули ее мать тоже поведетречь о взвинченных нервах своей дочери.

– Вы хотели бы поговорить со мной без Джули?

Миссис Эпжон ответила очень просто:

– О нет. Джули обыкновенный ребенок. Она совершенно здорова.Я думаю, она неглупая девочка. А что еще мать может сказать о своем ребенке?

– Матери бывают разные, – заметила мисс Вулстроу.

– Чудесно, что она попала сюда, – сказала миссис Эпжон,подходя к окну. – Какой у вас прекрасный сад, и такой ухоженный. У вас, должнобыть, хорошие садовники.

– У нас их трое, – сказала мисс Вулстроу. – И все равнопостоянно нужны люди для разных работ.

– Конечно, в наши дни с этим трудно, – кивнула миссис Эпжон.– Нередко приходится назначать садовником не садовника: это может бытькакой-нибудь разносчик молока или восьмидесятилетний старец. Я иногда думаю...Неужели?.. – вдруг воскликнула она, пристально глядя в окно. – Не может быть!

Мисс Вулстроу оставила без внимания это неожиданноевосклицание. Она случайно глянула в другое окно, выходившее к зарослямрододендронов, и то, что она увидела, повергло ее в трепет. Бросая по сторонамстранные взгляды, по тропинке двигалась женщина в высокой черной вельветовойшляпе. Конечно же это была леди Вероника Карлтон-Сандвей, а по ее поведениюнетрудно было понять, что леди совершенно пьяна.

Леди Вероника была прелестной женщиной, глубоко привязаннойк своим близнецам-дочкам, очень восторженной, экзальтированной, но... лишь покаоставалась трезвой. Стоило ей выпить, и она становилась жалкой и несчастной. Еемуж, майор Карлтон-Сандвей, пытался бороться с ее пагубной страстью. С ними жилее кузен, они вдвоем ухаживали за ней, и, пока им удавалось не допускать ее кспиртному, она оставалась трезвой, следила за собой и была образцовой матерью.

Но случалось, что леди Вероника ускользала от своихдоброжелателей и, основательно нагрузившись, отправлялась навестить дочерей.Обе девочки прибыли в Мидоубанк поездом рано утром, и никто не ждал визита ледиВероники.

Миссис Эпжон продолжала говорить, но мисс Вулстроу ее совсемне слушала. Она обдумывала способы воздействия на леди Веронику, котораяказалась настроенной весьма агрессивно. Неожиданно, словно в ответ на еемольбы, появилась пышущая здоровьем мисс Чедвик и направилась к леди Веронике.

«Милая Чедвик, – подумала мисс Вулстроу. – Вот кто умеетотправлять пьяных родителей подальше!»

– Возмутительно! – послышался громкий голос леди Вероники. –Пытаться прогнать меня прочь! Не хочу уходить отсюда! Где Эдит?.. Хочуотдохнуть... Где машина?.. Положите их спать... Эта старуха – это не человек...Полицию надо позвать... Я говорю, позовите машину... А, ерунда! Позовите миссВулстроу! Я возьму девочек домой... Хочу домой... Материнская любовь!..Прекрасная вещь – материнская любовь!..

– Великолепно, леди Вероника, – сказала мисс Чедвик. – Мытак рады видеть вас. Да, я хотела показать вам наш новый спортивный павильон.Он вам понравится.

Она ловко развернула леди Веронику и осторожно повела ее отдома.

– Я думаю, мы найдем девочек там, – мягко говорила она. – Унас прекрасный павильон, там хорошая раздевалка, бассейн для плавания...

Их голоса постепенно стихали.

Мисс Вулстроу ждала. Леди Вероника могла попытатьсявернуться, но, впрочем, мисс Чедвик вряд ли отпустит ее. Сквозь зарослирододендронов они уходили все дальше, к спортивному павильону.

Мисс Вулстроу еще раз оглядела окрестности. Кажется, все впорядке! Великолепная Чедвик! Кто может быть надежнее ее? Не очень умна, –конечно, в том, что не касается математики, – но в трудную минуту всегдапоможет.

Она повернулась и прислушалась к тому, что продолжалаговорить миссис Эпжон.

– ...Хотя, конечно, плащ и кинжал – это чепуха. Быть агентом– это не только прыгать с парашютом и совершать диверсии. Приходится работать иофициально. Конечно, все агенты в Женеве крутятся друг возле друга, они всезнакомы, могут встречаться в баре. Иначе я бы тогда не вышла замуж. Забавнаябыла штука!.. – Она улыбнулась немного сконфуженно. – Я так разговорилась,отняла у вас столько времени. Извините, пожалуйста.