— Да.

Черт.

— Лучше бы ты ничего не слышал.

— Она великолепна. — За тысячу километров отсюда король Лизендаха Теодосий выдохнул и провел рукой по своим короткостриженым волосам. Он унаследовал от своих предков светлые волосы, серо-голубые глаза и телосложение воина и никогда не получал отказа от женщин. До этого момента. Тео даже не знал, обижаться или восхищаться. — Конюший? В самом деле?

— Лучше бы я этого не слышал, — устало сказало Огастас. — Какого черта ты сделал ей предложение, послав официальное письмо? Я думал, ты хочешь сотрудничать с ней.

— Именно. И должен признать, никак не ожидал такого решительного отказа.

— А ты думал, что она тут же бросится в твои объятия.

— Я ожидал, что она, по крайней мере, подумает над моим предложением.

— Что она и сделала, — сухо бросил Огастас. — Когда будут рассматривать петицию о твоем отстранении от власти?

— Через неделю, если дядюшка соберет необходимое количество голосов. А он близок к тому. — Петиция основывалась на одном из законов Лизендаха, не приводившимся в исполнение более трехсот лет и гласившим, что можно отобрать корону у монарха, который достигает тридцатилетнего возраста и не желает жениться и обзаводиться наследником.

— Тебе нужен план Б.

— У меня есть план Б, и он предусматривает личную встречу с твоей сестрой.

— Ты ведь слышал, что она сказала. Ей не интересно твое предложение.

— Ты предпочтешь, чтобы она связалась с каким-нибудь конюхом или распутным киноактером? — заскрежетал зубами Тео.

— А чем ты лучше? Тео, прислать ей такое письмо, черт бы тебя побрал. Разве ты не мог переговорить с ней лично? Мне казалось, что она тебе небезразлична. Если честно, я думал, что ты питаешь к ней больший интерес, чем к кому-либо, иначе я бы никогда не поддержал твою идею с этим браком.

— Она в самом деле небезразлична мне.

Тео считал Мориану идеальной будущей королевой Лизендаха, уравновешенной, компетентной, разбирающейся в вопросах политики и невероятно красивой. Он годами тянул с женитьбой, но теперь Мориана, принцесса Арунская, была свободна.

Ее злила ситуация, в которой она оказалась, но ее гнев не мог сравниться с тем, что испытывал Тео при мысли, сколько времени они потратили впустую.

— Твоя сестра жертвовала собой ради человека, который не хотел ее, и ты — во-первых, как брат, а уже потом как король — ничего не сделал, чтобы расторгнуть эту помолвку. Все эти годы она ждала и ждала, чтобы потом ее самооценка разбилась о холодное безразличие. Разве ты заботился о ней? А Казимир, черт бы его побрал? Ни один из вас не отнесся к ней с должным вниманием. Может, я не буду любить ее так, как ей того хочется. Если честно, я никого и никогда так не любил. Но, по крайней мере, я заметил ее существование.

Огастас молчал.

— Но ты промахнулся с предложением в письменной форме, — наконец ответил он.

— Похоже на то, — процедил Тео.

— Советую тебе дать ей немного остыть прежде, чем предпринимать дальнейшие шаги.

— Ни за что. И я не могу понять, почему ты никогда не даешь своей сестре выйти из себя?

В детстве Тео терпеть не мог, когда пылкую натуру Морианы давили, ожидая от нее полного послушания. Поэтому он постоянно цапался с ней. Сексуальная неудовлетворенность тоже сыграла свою роль. Но когда они ссорились, Мориана оживала, что приводило его в восторг.

— Мне нужно увидеться с ней, — снова взъерошил волосы Тео. — Я не прошу тебя замолвить за меня словечко. Потому что дипломат из тебя никакой. Да, на меня давят обстоятельства, и мне нужно жениться и обзавестись наследником. Но это не тот аргумент, который я хотел бы предъявить ей.

— Но я еще хвалил тебя и всячески поддерживал твою кандидатуру. Можешь не благодарить.

— Я могу дать ей то, чего она хочет. Внимание, расположение и даже верность.

Но не любовь, не может же человек получить все, чего ему хочется.

— Она так не считает.

— Мне нужно поговорить с ней.

— Нет, — возразил Огастас. — Не поговорить, а ползать перед ней на коленях.

Также подвергнувшись нападкам журналистов, Мориана не смогла позволить себе спрятаться и не появляться какое-то время на публике. Ей пришлось участвовать в запланированном месяц назад благотворительном аукционе, вырученные деньги от которого должны были пойти на нужды одной из детских больниц. Аукцион проводился в одном из дворцовых банкетных залов. Все было готово к началу мероприятия, и Мориане оставалось только появиться на нем, выступить с речью и ненавязчиво убедить некоторых из самых богатых гостей расстаться со своими деньгами. Она великолепно справлялась с хозяйкой подобных мероприятий благодаря хорошо усвоенным урокам матери.

Княжество Арун не было самым богатым в их регионе, эта честь принадлежала Байзенмаху, которым управлял Казимир, бывший претендент на ее руку. Оно также не было самым красивым. Лизендах, на троне которого сидел Тео, отличался большей красотой благодаря правящим монархам, на протяжении столетий застраивавших свое государство самыми восхитительными зданиями. Зато Арун мог похвастаться своими системами образования и здравоохранения, в не меньшей степени благодаря усилиям Морианы, а до нее ее матери и бабушки. Несмотря на то что женщин в королевском доме Аруна жестоко подавляли, они умели бороться за права своих сограждан.

Мориана ждала, что сегодняшний вечер станет для нее настоящим испытанием, потому что журналисты точно не дадут ей спуску. Поэтому она пыталась собраться и вести себя как ни в чем не бывало. Главной проблемой было то, что остальные вели себя не так, как обычно. Даже Аури, ее всегда такая невозмутимая придворная дама, на протяжении всего дня бросала на Мориану обеспокоенные взгляды.

За утренним чаем принцессу ждал любимый лимонный пирог, политый карамелью. А за обедом на ее столике появилась ваза с распустившимися розовыми пионами. Потом Мориана услышала, как один из ее помощников по связям с общественностью грозился кому-то по телефону, что аннулирует его пропуск на сегодняшний благотворительный аукцион, если тот посмеет поместить в газете определенный заголовок. Заметив ее, он покраснел, но продолжал сыпать угрозами, пока не добился своего.

Во дворце почему-то не оказалось сегодняшних газет, и Мориане пришлось воспользоваться Интернетом.

Они с Аури часто развлекались, читая газетные заголовки, пока последняя делала ей прическу к очередному званому ужину или другому официальному мероприятию. Обычно заголовки давали пищу для раздумий и обсуждений, но сегодня пресса просто взбесилась, назвав Мориану самой нежеланной принцессой на всем белом свете.

«Слишком бесчувственная, чтобы годиться для брака», — прочитала она, когда Аури потянулась за булавкой, чтобы собрать заплетенные в косу волосы в элегантный пучок на затылке.