Если меня вид нежданной гостьи поражал, то мой ей явно пришёлся не по вкусу, и она скривилась.

Лицо приобрело надменность и высокомерие. Я нахмурилась в ответ на такую реакцию, так явно демонстрировала своё пренебрежение ко мне. Ведь я точно не знаю её, но развить эту мысль мне она не дала.

– Так вот ты какая, истинная пара моего Даррэла, – это был даже не вопрос, при этом она так выделила слово моего, что подозрений о том, кто она, просто не осталось.

– А вы? – не стала я уподобляться ей и всё же обратилась к ней в более уважительной форме.

– Я – его избранная, – произнесла она это, явно наслаждаясь произведённым эффектом.

А он, несомненно, был. Моё сердце ухнуло вниз и заныло. Я не знала, что и сказать. Почему, почему он мне не сказал, что у него уже есть избранная? Ведь это знание всё изменило бы… Да по той же причине, по которой ты сама до сих пор не сказала, что ты не человек, которым Даррэл меня и считает, а белая ведьма… страсть и инстинкт затмили нам мозги. Ведь истинность, она идёт на уровне инстинктов, и говорят, кто обрёл её и смог удержать, становится самым счастливым в браке, если только… не появляется избранная, к которой волк уже испытывает глубокое чувство любви и привязанности, избранная выбирается основательно не только инстинктами, которыми руководствуется звериная часть оборотня, но и привязанностью душевной, любовной. Избранная – это та, которую выбирает и сам человек, основываясь на своих чувствах и эмоциях. И что немаловажно, она волчица, и, похоже, полностью устраивает и звериную часть, раз она уже имеет статус его избранной.

На моей же стороне, кроме утоления инстинктов, больше ничего нет. Пусть я только перешла рубеж совершеннолетия, но я точно понимала, что за эти три дня глубокие чувства со стороны человеческой ипостаси оборотня вряд ли возникли. Так, поверхностная симпатия, вот на что я могла надеяться в лучшем случае. И вот как раз развеять эту симпатию ничего не стоит.

Как?! Как я могла попасть в такую ситуацию? Учесть ещё, что вот я-то влюбилась в него бесповоротно.

– Вижу, ты понимаешь, что это означает, – усмехнулась она, и этой улыбке позавидовала бы любая змея.

Я смотрела на неё и не знала, что делать, а ещё больше я страшилась услышать решение Даррэла по поводу нас… если слово мы, конечно, можно применить к нам.

И того, что произошло в следующее мгновение, я просто не ожидала, а потому не смогла среагировать.

Лицо её искажает ненависть.

Она делает шаг в мою сторону и со всей силы толкает рукой в грудь, отчего я подаюсь назад, и с трудом мне удаётся остаться на ногах.

Я ошеломлённо смотрю на то, как она проскальзывает в комнату, не закрывая дверь.

Лицо по-прежнему искажено, теперь уже не ненависть, а первобытная ярость горит в её глазах.

Ничего не понимаю, но тут она подходит вплотную ко мне и шипит, словно гадюка, а не волчица, прямо в моё ошеломлённое лицо.

– Ненавижу тебя, тварь! Ты мне за это дорого заплатишь! Очень дорого, – зло сверкают её глаза, а губы кривятся в презрении. – Он мой! И так будет всегда! – припечатывает она, и тут я вижу, что в её руке появляется кинжал с тонким длинным лезвием и чёрным камнем на рукоятке.

И в следующее мгновение я понимаю, что не смогу высвободиться из крепкого захвата.

Миг и …

Я смотрю, как она заносит кинжал и пронзает собственную грудь… Мои глаза от шока и неверия распахиваются ещё шире.

Избранная падает на колени, но в её глазах не боль или страх, а торжество.

Она начинает что-то бормотать, достаёт кинжал из груди, и вот уже тонкая струйка крови скатывается по её подбородку и капает на грудь. Она зажимает этот кинжал своими руками и не сопротивляющейся мне вручает в руки. Ничего не понимаю. Она держит мои руки своими ладонями, и теперь остриё снова упирается в разрез на груди.

На бордовом платье молниеносно расползается красное пятно, и тут происходит сразу несколько действий.

Её торжествующая улыбка резко исчезает, а глаза начинают округляться. И уже удивление появляется на лице. Понять, что поменялось в её эмоциях, я не успеваю, потому как комнату разрезает жуткий по своей силе рык.

– Изабелла! – кричит и рычит Даррэл и одним движением отшвыривает меня, отчего я больно впечатываюсь в стену и непроизвольно выпускаю из руки кинжал, который до этого придерживала в моих руках избранная.

Дикий взгляд Даррэла, заметившего это, я не забуду никогда. Клыки, выступившие из-под верхней губы, его оскал, направленный на меня, и уже не человеческие глаза, а волчьи смотрели на меня. Когти его удлинились, ещё немного, и он обернётся, и вот тогда… Я даже боюсь представить, что случится тогда…

Даррэл крепко прижимал к себе свою избранную, на мгновение он оторвал уже волчьи глаза от меня и посмотрел на умирающую.

Она дотронулась своей окровавленной рукой до его щеки, Даррэл отреагировал на это и прижал её ладонь к себе, и прошептала.

– Я буду любить тебя вечно… – потом её рука ослабла, а глаза остекленели. Вой Даррэла разнёсся по всей комнате и коридору.

– Князь! Что происходит? – в комнату ввалилось три оборотня, и они уставились на ту сцену, которая предстала пред ними. Я, жмущаяся в страхе у стены, и князь?! Это князь, до меня только что дошло, как его назвали. Не может быть…

Он резко развернул свою голову ко мне и, оскалившись, прорычал.

– Как ты могла?

– Это…не…я. Она сама, – промямлила я.

– Что ты несёшь, человечка, – уже даже не Анриэль. Осознание того, что он мне не поверит, пронзило моё сердце.

Я постаралась придать своему голосу больше уверенности, но у меня это получилось плохо.

– Я говорю правду, – прямо посмотрела на него.

Видимо, это было лишним…потому как он бережно уложил свою избранную на пол и в одно движение, которое я с трудом увидела, оказался около меня, нависая, как скала, и скалясь уже мне в лицо. Его уши заострились, рука, которой он схватил меня за горло, начала покрываться шерстью, когти и так были длинными, и потому они вспороли нежную кожу шеи и окрасили её в красный цвет. Мне стало страшно, по-настоящему страшно, ведь он уже начал частичную трансформацию, и мне даже трудно представить, насколько хорошо он себя контролирует с этой ситуации.

Воздух перестал поступать в лёгкие, и перед глазами замелькали чёрные мушки, я стала хватать ртом воздух.

Но Даррэл не обращал на это внимания. Слёзы страха, боли покатились по моему лицу.

Он тряхнул меня, и от этого я больно приложилась затылком о стену. Обида и злость уже на него начали затапливать меня.

– Убир-р-райся! И больше никогда! Слышишь, никогда не появляйся передо мной! Иначе я не сдержусь и всё-таки убью тебя, несмотря на то, что ты истинная для моего зверя. Только это и удерживает меня от убийства, – рычал и скалился Даррэл, а потом резко отошёл от меня и отряхнул руку так, как будто ему было противно касаться меня.