Пришло время задаться вопросом о том, каким образом вышло так, что корсары сумели занять обширные земли, где было почти все, о чем только мог мечтать пират, желавший заниматься своим делом успешно и не подвергаясь большой опасности. Географы сообщают, что по своему расположению и климату «остров» Берберии является частью Европы, в истории которой он сыграл столь неблаговидную роль. Некогда страны, ныне известные как Тунис, Алжир и Марокко, располагались на острове, северный берег которого омывало относительно небольшое озеро, а на юге располагалась обширная территория, в настоящее время называющаяся Сахрой, или Сахарой, которую инженеры мечтают снова заполнить соленой водой, создав таким образом в Африке внутреннее море. Впоследствии озеро превратилось в Средиземное море, точнее в его западный бассейн, так как нам известно, что «остров» Берберии некогда являлся почти полуостровом, так как две его оконечности были соединены с Испанией и Сицилией, и что Атласские горы связывали Сьерра-Неваду с горой Этна. Перешеек между мысом Бона и Сицилией постепенно погрузился под воду, и Испанию стал отделять от Африки океан, в то время как обширное море на юге высохло, превратившись в каменистую пустыню, преимущественно известную как Сахара, пустыня, «полоса земли, пустынная, как спина чудовища, лишенная деревьев и гор».

По одному из этих узких проливов: Гибралтарскому и Мальтийскому (или даже по обоим) – должны были проходить все суда, приписанные к портам Франции, Италии и Леванта. Следует также помнить, что примерно тогда же, когда в Берберии появились пираты, через проливы из незадолго до этого открытого западного мира[1] стали поступать богатства, попадавшие впоследствии в руки представителей Востока, прибывавших во Францию и Испанию, Англию и Голландию из Александрии и Смирны. Значительная часть европейских торговых судов проходила через западный бассейн Средиземного моря, на южном побережье которого находилась Берберия. Любой храбрец, способный следить за тем, чтобы Тунис располагался на востоке, Алжир – по центру, а Танжер или Сеута – на западе, мог рассчитывать на то, что ему представится множество возможностей остановить караван торговых судов, проплывавших мимо его берлоги и перевозивших сказочные богатства. В итоге пираты оказались в весьма выгодном положении.

Берберский полуостров

Более того, само побережье идеально подходило для пиратов. На карте можно увидеть вереницу естественных заливов, нередко представляющих собой лагуны, благодаря которым разбойник мог сбежать от своих преследователей. Хотя в XVI в. не было глубоководных портов, предназначенных для судов с большой осадкой, на берберском побережье имелось множество ручьев, мелководных бухт и лагун, где могли укрыться пиратские галеры, осадка которых никогда не превышала шести футов. За Джербой, знаменитым островом людей, поедающих лотос[2], располагалось обширное внутреннее море, в Средние века контролировавшееся замками и даровавшее разбойникам убежище, за которое те всегда были благодарны. Торговые корабли, как правило, не заходили в полный опасностей залив Сидра с характерными для него сильными приливами и отливами, а также с обширными песчаными отмелями. Даже военные галеры Венеции и Испании оказывались в далеко не самом выгодном положении, маневрируя между его опасными водоворотами во время погони за пиратами, знавшими каждый сантиметр побережья.

Западнее, в Махдии, «Африке» хронистов, расположена знаменитая средневековая крепость с остатками бухты. Далее, но все еще на территории Туниса, находится самый прекрасный залив на всем берберском побережье. Пройдя через Голетту, или Горло, судно оказывалось защищенным от любых ветров, а если прорыть канал, соединяющий его с расположенным внутри материка озером Бизерт, образуется глубокая бухта, достаточно большая для того, чтобы разместить в ней все корабли Средиземноморья. Древние порты Карфаген и Порто-Фарина[3] во времена пиратов были более безопасны, чем в наши дни, когда побережье засыпало песком. Осенью, когда с мыса Бона дул кипрский ветер, корабль нуждался во всех доступных укрытиях.

Карта Берберских королевств (Путешествие в Берберию для выкупа пленных, 1736 г.)

Неподалеку от современной границы Алжира находится Табарка, благодаря которой представители семейства Ломеллини сумели еще больше разбогатеть. Лакалье, некогда бывшее знаменитым пиратским притоном, обладало прекрасной бухтой, как впоследствии выяснили марсельские торговцы, прибывшие из расположенного по соседству Бастион-де-Франс, чтобы проинспектировать промысел кораллов. У расположенной южнее Боны имеются собственные дороги; к тому же прежде там находилась глубокая бухта. На скалистом полуострове, соединенном с материком песчаным перешейком, стоит Джиджель, неприступный аванпост, которым поочередно владели сначала финикийцы, затем норманны, римляне, пизанцы и генуэзцы до тех пор, пока его не захватил Барбаросса, превратив в крепость – убежище для своих пиратов с собственным портом, прикрытым естественным волноломом.

Далее располагаются Беджай (Бужи), бухта которого прекрасно защищена от любых ветров; Алжир, который в те времена еще не являлся портом, но вскоре должен был им стать; Шершель, в северной части бухты которого находится крупное возвышение, но в то же время который был весьма неплохим убежищем для разбойников; Тиннис, куда не всегда можно было попасть, но где можно было почувствовать себя в безопасности, оказавшись внутри; Оран с важной бухтой Мерс-эль-Кебир, Portus Divinus римлян. Взглянув на расположенную неподалеку Джамия-эль-Газават, или Мечеть пиратов, можно узнать, где находился столь любимый разбойниками ручей, возле которого, между скалами Братьев, скрывались утомленные корсары. Помимо Танжера и Сеуты (Себты), можно было найти другие укрытия, в частности знаменитый порт Сале, откуда, несмотря на песчаные отмели, множество кораблей с бесшабашными моряками на борту выходило в море, чтобы потрепать суда, возвращавшиеся из Нового Света.

На берберском побережье имелись не только многочисленные места, где можно было укрыть галеры, но и вообще все, чего только можно было пожелать. Ни одна из рек не была судоходной, однако этот недостаток перевешивала незначительная площадь водосборного бассейна, не позволявшая образовываться полноводным потокам, так как рядом с побережьем стоят высокие и крутые горы, благодаря чему с пиратских наблюдательных постов море просматривалось очень далеко, и пираты могли заблаговременно заметить потенциальную жертву или предупредить своих товарищей о приближении противника.