Не слушая объяснений, Дэвид повернул ключ зажигания. В ответ раздался сухой щелчок. Ландри молча достал трос, и через несколько минут ее машина была прицеплена к заднему бамперу большого черного седана. Эдди жала на акселератор как сумасшедшая, однако мотор отказывался заводиться.

— Не понимаю! — крикнула она Дэвиду в окно. — Раньше это всегда срабатывало.

Он подошел к ее машине и наклонился к открытому окну так близко, что его лицо оказалось рядом с лицом Эдди.

— У вас сели аккумуляторы. Ребята с парковки говорили, что ночью здесь вы вряд ли найдете, где их заменить, — сочувственно произнес Дэвид.

Эдди застонала:

— Мне необходимо попасть домой! С дочкой сидит моя сестра, а я обещала Марте вернуться к утру.

— Далеко вы живете?

— Четыре часа езды — но с этим снегом, кто его знает…

Ландри озабоченно нахмурил брови, но ничего не сказал. Выпрямившись, он некоторое время задумчиво смотрел в пространство, словно пытаясь решить сложный вопрос: заслуживает эта женщина его помощь или нет? В этот момент Эдди, которой обычно удавалось сохранять уверенность в самых разных переделках, неожиданно почувствовала, что теряет выдержку. На улице минус десять градусов, снег валит еще гуще. Эдди неожиданно поймала себя на мысли, что ей хочется очутиться в тепле и комфорте, рядом с этим привлекательным мужчиной.

— Возможно, я буду сожалеть об этом, — промолвил наконец Дэвид с насмешливой полу-улыбкой, — но позвольте предложить вам помощь. В любом случае нам надо поговорить.

— Нет!

— Почему нет? Разве у вас припасены в багажнике лыжи для ходьбы по глубокому снегу? — Он подождал ее ответа, потом продолжил: — Леди, я не хочу вас торопить, однако на улице становится все холоднее, а на мне только тонкий кожаный пиджак.

Эдди подумала, что уже достаточно показала свой характер сегодня. Кроме того, кто знает, когда будет следующий автобус до Индианы?

До окраины города они добрались менее чем за полчаса. Теперь машина двигалась на юг по шоссе I-65. Эдди уныло сидела и молчала. У нее было всего двадцать долларов и чек, который можно будет обналичить только завтра утром. На буксировку машины ей пришлось взять взаймы у Ландри. Мало того, что неизвестно, когда она получит обратно свою машину, так ей еще пришлось брать в долг у мужчины, которого презирает.

Краем глаза она видела его руки, лежащие на руле. Сейчас Дэвид вел машину по скользкой дороге, а Эдди вспоминала, какие волшебные звуки способны извлечь из гитары эти искусные руки, рождая музыку, находившую дорогу к сердцу каждого. Ландри славился живым и зажигательным исполнением. Гитара в его руках могла взорваться яростными аккордами и сразу перейти к серебристой волшебной мелодии. Когда-то его музыка покорила Эдди, но теперь она была не в состоянии ее слушать. Нет. С тех пор, как узнала, что он способен на мошенничество.

Ландри вдруг обратился к ней, и она вздрогнула от неожиданности:

— Куда мы едем?

— Нэшвилл, штат Индиана.

— Я и не слышал никогда о таком.

— Там очень мило…

Эдди начала рассказывать ему о круглых, поросших лесом холмах южной Индианы, но затем замолчала, решив, что он и сам вскоре увидит их. Она в достаточной мере поддержала разговор, а дальнейшее от нее не зависит.

Они продолжали ехать вперед. Свирепая метель бушевала над дорогой и окрестными полями, по обеим сторонам шоссе виднелись застрявшие в снегу автомобили. Дэвид покрутил настройку радио и нашел песню, которая ему понравилась.

«Дворники» на переднем и заднем стеклах равномерно пощелкивали. Интересно, Дэвид долго собирается испытывать ее терпение? Был ли он на концерте? Эдди почувствовала, что ей хочется схватить этого мужчину за шиворот и вытрясти из него ответ. Ее нервы были натянуты до предела. Сейчас ей не помешала бы сигарета, но, увы, она бросила курить два месяца назад.

Ландри, должно быть, прочитал мысли Эдди.

— Вы, наверное, хотите узнать, что я думаю по поводу вашего выступления?

— А нужно ли?

Дэвид не отрывал взгляда от дороги.

— Честно говоря, я был очень негативно настроен по отношению к вам, собирался послушать пару песенок и уйти, однако не смог. У вас очень приличный исполнительский уровень.

— Вопрос лишь в том, насколько приличный?

Он недоуменно приподнял бровь.

— У вас запоминающийся голос. Нежный и в то же время решительный. Если я услышу вас по радио, то сразу узнаю.

У Эдди округлились глаза. Она уже собиралась рассыпаться в благодарностях, но вспомнила, что речь идет о деле, и спросила:

— Так меня будут записывать?

Дэвид бросил на нее быстрый оценивающий взгляд и вновь стал следить за дорогой.

— Это зависит не от меня. Все, чем я могу вам помочь, — это кое-что посоветовать.

— И что же?

Впервые ей показалось, что он как будто сомневается.

— Вам следует кое-что понять, Эдди. В наши дни имидж и реклама важны почти так же, как и сама музыка.

Эдди заерзала на сиденье. Вся ее напускная уверенность и гордость мигом испарились.

— Это из-за того, как я выгляжу? — спросила она.

— При чем здесь то, как вы выглядите? Я говорю, что вы не относитесь к тому типу женщин, которые могут скакать по сцене чуть ли не в нижнем белье. В наши дни легче всего продается подобная дребедень.

— Но я, слава Богу, играю блюз, для меня важна только музыка. Было бы нелепо требовать от меня чего-либо еще.

— Да, я понял. Однако вам придется пообещать лос-анджелесским боссам, что, если потребуется, вы сниметесь в любом виде, в каком они предложат.

— Но это же смешно!

— Нет, если вы желаете записываться.

— И некрасиво, — продолжала она, не расслышав его замечания.

— Конечно, некрасиво — если бы я в свое время не добился успеха, я бы сейчас вынужден был делать то же самое. На меня либо напялили бы одежду рокера, либо постригли под панка.

Эдди на минуту представила Дэвида, выряженного под металлиста, не смогла удержаться и рассмеялась. Дэвиду было приятно слышать ее заливистый смех, и он усмехнулся в ответ:

— И не забывайте, что сейчас всем, даже известным исполнителям приходится заниматься рекламой. Мне предлагали рекламировать все, начиная от пива и кончая подтяжками.

— Но вы ведь не согласились? Уверена, вы один из немногих, кто этим не занимается. Как же вы смогли устоять против этих предложений? Мне кажется, я готова заложить душу, лишь бы только записать альбом!

— Ну, о сделке с дьяволом пока речи не идет. После того, что я услышал сегодня в «Последнем шансе», надеюсь, мы сможем придумать что-нибудь получше.