– Не хнычь, родная. На сцене тоже естьпримы, но ведь без кордебалета действие не пойдет. Исполнительница главнойпартии просто не способна одна пропрыгать на подмостках два часа, и ей непередать всех эмоций, не удержать внимания публики. Звездой можно стать лишь начьем-то фоне, значит, моя судьба быть тем самым восьмым лебедем на пятой линииу озера. Может, «птичку» не слишком хорошо видно из партера, но без ееприсутствия Одетта-Одиллия померкнет. Хотя, если вдруг кому-то в голову придетмысль снять сериал по книгам Виоловой…

Усилием воли я запретила себе думать о«звездной» карьере, но после откровенного разговора с Федором мысль о съемкахнет-нет да и мелькала в голове.

Гадкий Коля Реутов ухитрился попасть каблукомв самое больное место! Я ведь и впрямь на какую-то секунду представила себя подруку с Томом Крузом, подумала о том, как вылезут из орбит глаза Федора приизвестии об интересе ко мне со стороны Голливуда…

Сон исчез окончательно, я разозлилась наОлега. Надо же, пожалел жену, не захотел будить, обратился к дуболому Реутову.Ну неужели не сообразил, что Колька воспользуется возможностью и надумает«пошутить».

Понимая, что гнев на Куприна несправедлив, янакрылась еще одним одеялом и неожиданно крепко заснула.

Др-р-р, – взорвалось в голове, –др-р-р!

Я подскочила, словно укушенная осой кошка, иневольно глянула на часы. Полдень! В кресле отчаянно вопил телефон. Трясяголовой, я потянулась за трубкой, вставать не хотелось, особых дел сегодня нет,нужно просто сесть за стол и положить перед собой стопку чистой бумаги, поэтомуникаких мук совести от того, что провалялась в кровати почти до обеда, я неиспытывала. Томочка, Семен, Кристина и Никитка на даче, Олег в командировке,домашних хлопот никаких.

Кресло стояло не так далеко от моего ложа, новсе же я не дотянулась, подползла к самому краю матраса, свесилась с него,уцепила верещащий телефон и, не удержавшись, грохнулась на пол, довольно сильностукнувшись головой о паркет. Трубка заткнулась, я чуть не зарыдала от обиды,вновь услышала «др-р-р» и довольно зло рявкнула невидимому абоненту:

– Ну, говорите!

– Простите, – послышалсябезукоризненно вежливый, «профессорский» голос, – соблаговолите позватьВиолу Леонидовну, если она, конечно, сейчас не работает.

– Мое отчество «Ленинидовна», –невесть по какой причине обозлилась я на незнакомца.

Самой не ясно, от чего завелась, имя Ленинидникто еще не произнес с первого раза правильно.

– Бога ради, простите, меня неверноинформировали, я немедленно уволю помощницу, допустившую столь грубую ошибку.

– Отрубите ей голову, – буркнула я исела на полу, сложив по-турецки ноги.

– Вы писательница Арина Виолова? –не успокаивался мужчина.

– Угу, – пробормотала я, пытаясьвстать.

Правая рука оперлась о кресло, левая ноганапряглась, но тут невесть почему ступня заскользила, и я вновь шлепнулась напаркет.

– Ой, блин, – вырвалось уменя, – больно-то как.

Я не хамка, но вполне способна при особыхобстоятельствах выразиться не совсем парламентским образом. Впрочем, учитываяповедение некоторых парламентариев, мое предыдущее высказывание неверно, ряддепутатов употребляет такие выражанцы и ведет себя весьма некорректным образом.

Ладно, не о том речь, тот, кто не впервыевстречается со мной, знает, Виола Тараканова очень редко употребляет сленговыевыражения. Но что сказать, если второй раз за минуту бьешься лбом о пол?

– Простите, это вы мне? – удивился«профессор».

– Нет, случайно вырвалось, –закряхтела я, – сначала с кровати грохнулась, теперь снова свалилась. Чтовам надо?

– Разрешите представиться, генеральныйпродюсер «Шарашкинфильма» Анатолий Голубев. Мы хотим начать производствосериала по вашим книгам.

У меня потемнело в глазах. Ну Реутов, ай дасукин сын! Мало ему показалось, решил доиграть, позвал еще одного идиота,какого-то простака, и, пожалуйста! «Шарашкинфильм»! Он меня за окончательнуюдуру держит???

– Сорок серий, – пел тем временем«профессор», – хотим позвать на главные роли…

– Тома Круза и Джулию Робертс! – завопилая. – На других не согласна.

– Господи, – икнул киношник, –боюсь, подобное невозможно.

– Ну и пошел тогда в задницу! –рявкнула я и со всей силы шандарахнула трубку о пол. Вверх взметнулся вееросколков, но я не стала хвататься за веник, а пошла в ванную. Вот вернетсяОлег, мигом пожалуюсь мужу, пусть он заставит подлого Колю купить нам новыйтелефон, Реутов должен отвечать за свои шуточки.

Просидев в душистой воде около часа, я кое-какпривела нервы в порядок и отправилась пить кофе. На кухне надрывался телефон,на этот раз мобильный. Я покосилась на трубку, потом все же поднесла ее к уху:Реутов не знает номер моего сотового.

– Слышь, краса ненаглядная, – заявилФедор, – как житье-бытье? Царапаем рукопись или предаемся любимой забаве?

– Что ты имеешь в виду под любимойзабавой? – слегка насторожилась я.

– Ну чем вы, писатели, развлекатьсялюбите, ясное дело, водочкой!

– Глупости, я совсем не пью.

– Да ну?

– Ты же великолепно знаешь, что напитковкрепче кефира я не употребляю, с какой стати завел эту странную беседу?

Федор тяжело вздохнул.

– Понимаешь, цыпа, звонит мне сейчасАнатолий Голубев, известный продюсер, и говорит: «Мы задумали делать сериал покнигам Виоловой, скажи, Федюнчик, она адекватна?» Ну я и отвечаю: «Бываетвсякое, конечно, кто из нас без греха, капризничает иногда, глупости несет, нов принципе вменяема». А он в ответ: «Сейчас попытался ей позвонить, а мадамсначала с кровати упала, потом вроде с кресла, следом потребовала на главныероли Тома Круза и Джулию Робертс. Скажи, она пьет, ширяется или на кокаинесидит?»

У меня началась икота.