«худеющим»

…не таким толстым. — Ну вот, опять Хейди навела его на мыслио цыгане. «Будь он неладен!» Изъеденный нос цыгана, его чешуйчатый скрюченныйпалец, коснувшийся щеки прежде, чем он успел отшатнуться. Так отшатываются отприкосновения паука или от шевелящегося месива жуков и червей под трухлявымбревном.

Хейди поставила перед ним бекон и поцеловала в висок.

— Извини. Ешь и теряй вес. Но помни, что там Билли Джоэлговорит на этот счет…

I love you just the way you are…

«Люблю тебя такой, как есть…» — пропели они в унисон.

Ой схватил было «Джорнэл», но показалось слишком тоскливо.Поднялся из-за стола, вышел из дома, подобрал на цветочной клумбе нью-йоркскую«Таймс». Этот мальчишка-почтальон непременно швырнет газету на цветы. К тому жеон так и не удосужился запомнить фамилию Билли. Что взять с двенадцатилетнегоподростка.

Вернувшись с газетой, Халлек раскрыл ее на спортивныхновостях и принялся за бекон. Когда Хейди поставила перед ним еще одну сдобу,облитую тающим сливочным маслом, он уже основательно углубился в таблицурезультатов игр. Халлек машинально съел и сдобу, не обратив на этообстоятельство никакого внимания.

В городе судебный процесс по поводу строительных недоделокдлился уже более трех лет, и можно было ожидать, что он протянется в той илииной форме еще столько же, если не больше. И вдруг все неожиданно закончилосьнаилучшим образом. Истец во время перерыва в судебных заседаниях согласился насмехотворно низкую неустойку. Халлек не растерялся и подсунул своему клиенту наподпись бумагу о добрых намерениях. Клиент, хозяин фабрики красителей изСкенектэди, в присутствии своего потрясенного адвоката взял и подписал всешесть копий письма, а судебный нотариус немедленно заверил подлинностьподписей. Билли сидел во время всей процедуры неподвижно, скрестив пальцы наколенях, чувствуя себя так, словно выиграл в нью-йоркскую лотерею. Еще дообеденного перерыва дело было улажено и закрыто.

Билли потащил своего клиента к О'Ланни, заказал «Чивас» сводой для клиента и мартини — для себя. Потом позвонил домой Хейди.

— Моханк, — коротко сообщил он ей, когда та подняла трубку.Так назывался курорт неподалеку от Нью-Йорка, где они давным-давно провели своймедовый месяц (подарок от родителей Хейди) и влюбились в это место, проводя стех пор там нередко отпуск.

— Что?

— Моханк, — повторил он. — Если не хочешь, попрошу Джулианиз конторы.

— Ну уж, фигушки! Билли, а в чем дело?

— Ты хочешь поехать или нет?

— Ты что? Конечно! На этот уикенд?

— Завтра же, если договоришься с миссис Бин, чтобы онаприбыла и позаботилась о Линде. Пусть проследит, чтобы все было вымыто, оргиине устраивались и чтобы…

Его слова заглушил радостный вопль Хейди:

— Билли! Неужто?! Неужто получилось?!

— Кэнли намерен успокоиться. Кэнли уже успокоился. Послепочти четырнадцати лет дурацких волокит твой супруг победил для хороших ребят.Победа неоспорима. С Кэнли договорились по-хорошему, и я теперь — король!

— Ой, Билли! Блеск! — завизжала она на сей раз так громко,что в трубке засвистало и Билли отодвинул ее в сторону.

— Как думаешь, Линда не будет возражать, если мы смоемся напяток дней?

— Она только рада будет! Представляешь, сидеть у телека дочасу ночи, болтать с Джорджией Дивер о мальчиках и лопать мой шоколад! А может,ты шутишь? Не холодновато ли будет в такое время? Твой джемпер упаковать?Возьмешь полушубок или пальто? Или и то, и другое?

Он предложил ей выбрать вещи по своему усмотрению и вернулсяк клиенту. Клиент уже наполовину осушил большой бокал виски «Чивас» и желалрассказать польские анекдоты. На радостях он выглядел так, словно его пыльныммешком по голове огрели. Халлек отпил мартини и вполуха выслушал избитыеостроты о польских плотниках и польских ресторанах. Мысли его витали далекоотсюда. Дело могло бы иметь далеко идущие последствия. Конечно, рановатоговорить о серьезной перемене в его карьере, но — чем черт не шутит? Оченьнедурно выиграть процесс с крупной фирмой. Это может начать, что…

«…первый удар качнул Хейди вперед, она невольно стиснулапальцы; он смутно ощутил боль в гениталиях. Удар был такой резкий, трудновообразить, что с ними случилось бы, если бы не ремни безопасности. Кровьбрызнули вверх — три капли размером с монетку оросили ветровое стекло. Хейдиеще не визжала — это будет позднее, — а он не успел ничего сообразить.Понимание происшедшего пришло со вторым ударом. И он…»

…допил остатки мартини. На глаза навернулись слезы.

— С вами все в порядке? — забеспокоился клиент по имениДэвид Дагенфилд.

— В порядке… Даже не представляете себе, до какой степенивсе в порядке. — Билли протянул руку клиенту. — Поздравляю, Дэвид. — Он большене будет думать о несчастном случае, больше не будет вспоминать о цыгане сгниющим носом. Он стал отличным парнем, и это ощущалось в крепком рукопожатииДагенфилда, в его немного усталой улыбке.

— Спасибо тебе, друг, — сказал Дагенфилд. — Большое спасибо.— Он вдруг перегнулся через стол и неуклюже обнял Билли Халлека. Билли тожеслегка стиснул его в объятьях. Но когда клиент опустил руки и случайно заделпальцем щеку Билли, ему вновь вспомнилось зловещее прикосновение цыгана.

«Он коснулся меня», подумал Халлек, и хотя это былоприкосновение клиента, друга, он невольно содрогнулся.

Возвращаясь домой, он пытался думать о Дагенфилде, потомучто мысли эти были приятными, но когда проезжал по мосту Триборо, обнаружил,что думает о Джинелли.

Почти весь полдень он провел с Дэвидом Дагенфилдом вресторане О'Лани. Но первое, что пришло в голову, — повести своего клиента к«Трем братьям», ресторан, которым негласно заправлял Ричард Джинелли. Кажется,годы прошли с тех пор, как Халлек посетил «братьев», в последний раз. Учитываярепутацию Джинелли, это было неразумно. Но он прежде всего вспомнил «Трехбратьев», где были прекрасные обеды и вообще можно неплохо провести время, хотяХейди не очень жаловала это место и самого Джинелли. Билли полагал, что она егобоится. Он проезжал мимо Ган-Хилл Роуд, когда мысли вновь вернулись к цыгану,как приученный конь непременно возвращается в свою конюшню.

«Сперва ты подумал о Джинелли. Когда ты в тот день вернулсядомой, и Хейди плакала, сидя на кухне, ты первым делом подумал о Джинелли.„Слушай, Рич, я сегодня убил старую женщину. Могу я заглянуть к тебе в городе?Потолковать надо“.»