Доблестный ветеран орудовал бизоньей шкурой изрядных размеров, колотя ею по горящей траве. От мощных ударов огонь потухал, там же, где этого оказывалось недостаточно, Трырд накрывал шкурой пламя и топтался сверху. Потом края шкуры вспыхивали, её приходилось убирать и тушить. За это время огонь вновь захватывал отвоёванную у него траву, и всё начиналось заново. Погасить пожар таким способом не получалось, зато выходило удерживать огонь на одном месте, пока несколько оркских подростков позади него торопливо прокапывали противопожарную канаву, шедшую вплотную к границе овощных посадок.

Ндорг Видящий Болезнь осадил коня у края надвигающегося на степь огненного моря, раскинул руки в стороны, погружаясь в потоки природной магии, и беззвучно зашептал волшебную формулу заклинания. Высоко в небесах хрустально-чистая лазурь небосвода затуманилась и медленно заклубилась лёгкими штрихами крохотных белоснежных облачков. С каждым ударом сердца призрачные барашки тучек клубились всё сильнее, увеличиваясь в размерах, и быстро набухали серостью, разрастаясь по всему небосводу. Спустя сто ударов сердца в небесах над сражающимися с пожаром Орками повисла огромная дождевая туча, и серые буруны её набухшего чрева чернели на глазах, затмевая солнечный свет. Палящее светило исчезло, уступая место пасмурности, и нависшая над огненным морем туча, повинуясь воле шамана, разрыдалась обильным ливнем. Хлёсткие дождевые струи хлынули с небес сплошной стеной, и всё вокруг превратилось в океан терпкого сизого дыма.

Повсюду в густом дыму послышался кашель, но Илнра не ощутила затруднённого дыхания. Попадая в носовые пазухи, едкая воздушная взвесь оказывалась во власти незримых излучений волшебной заколки Белого Мага и распадалась, превращаясь в чистый воздух. Спустя несколько ударов сердца шаман сплёл ветер, направляя дымные потоки вглубь ливня. Дым стало быстро утягивать прочь, и Илнра осмотрелась, удерживая ладонь козырьком над глазами, дабы не мешали дождевые капли. Ливень хлестал как из ведра, её легкие охотничьи одежды быстро промокали, лошадь закрыла один глаз и провернула морду вокруг своей оси так, чтобы второй глаз оказался внизу и не попадал под ливень. Теперь на него скатывались капли сверху, и лошадь терпеливо моргала, пережидая каприз стихии. Трырд Стремительный Выпад стоял неподалёку, единственный из всех окружающих, чувствовавший себя в дыму как ни в чём не бывало, и накрывал бизоньей шкурою нескольких оркских детишек, спасая их от едкого дымного моря. Остальные Орки быстро восстанавливали дыхание, избавляясь от попавшего в лёгкие дыма.

– Благородные Орки! – Ндорг Видящий Болезнь убедился, что все соплеменники целы, и поднял коня на дыбы: – Спасайте животных, я ощущаю множество живности, оказавшейся в огненной западне! Я же направлюсь дальше!

Он поскакал вдаль, туда, где за границей дождя продолжал бушевать пожар, и все устремились осматривать выжженную равнину, курящуюся сизыми струйками и покрытую брызгами мириад разбивающихся дождевых капель. Полчаса Илнра вместе с дядей Трырдом объезжали мокрое пепелище, подбирая потерявших сознание обгоревших степных животных и птиц и с грустью взирая на мёртвые тушки тех, кого уже не спасти. Живность выносили к границе дождя, туда уже прискакали остальные шаманы клана. Главный шаман остался творить лечебные чары, исцеляя несчастной живности жуткие ожоги, остальные немедленно разъехались во все стороны, вызывать ливень за границей этой дождевой тучи.

Каждый миг со всех сторон степи приезжало множество Орков Клана Острого Клыка, кто-то присоединялся к спасению диких животных, следуя за шаманами, кто-то направлялся к овощным посадкам, дабы помочь восстановить потрёпанные пожаром полевые станы. Спустя час пожар был побеждён повсеместно, и тысячи Орков осматривали обожжённую степь в поисках пострадавшего зверья, ибо Дети Ругодара в ответе за каждое живое существо, составляющее их гордую и свободную Родину. Возле одной из куч мокрой золы лошадь Илнры остановилась, настороженно принюхиваясь, и вдруг встала на дыбы, с угрожающим криком стремясь обрушить на зольный холмик удар когтистых лап.

Мокрая зола дёрнулась, распрямляясь, и оказалась беременной самкой парда, тяжело припадающей на обожжённые задние лапы. Пард зашипел, оскаливая клыки, шипение перешло в яростное рычание, и хищная кошка дёрнулась, стремясь выйти из-под удара. Но вместо мощного прыжка смогла лишь дёрнуться, смещаясь едва на ладонь. Илнра, в мгновение ока извлёкшая стрелу и взявшая парда на прицел, заметила, как дождевые струи стекают по сильно обгоревшим мышцам задних лап хищницы, покрытых клочками обугленной кожи.

– Не трогай её! – велела лошади девушка, убирая стрелу в колчан. – У неё скоро родятся котята! Это был бы нечестный бой!

Лошадь издала короткий крик, подразумевая, что в диком мире честным является только одно правило: кто победил, тот и прав, но не ослушалась приказа хозяйки. В природе парды охотились на жеребят, отчего лошадиные табуны временами страдали весьма сильно, посему инстинкт заставлял хищных тяжеловесов атаковать парда даже тогда, когда конь был сыт и не нуждался в добыче.

– Спокойно, красавица моя, держи себя в лапках! – ласково прошептала Илнра, почесывая лошади нежную кожицу подле ушной перепонки. – Мы обязаны помочь ей! – Она поискала глазами Трырда Стремительный Выпад: – Дядя Трырд! Мы нашли беременную самку парда!

Могучий ветеран был в десятке размахов от неё и подъехал быстро. Его жеребец, увидев парда, клацнул здоровенными роговыми пластинами зубов и устремился в атаку, пылая хищным взором. Самка парда увидела, как враги окружают её, и вновь попыталась бежать. Но ужасный ожог лишил её задние лапы способности двигаться, и уйти от смертельной опасности пард не смог. Хищная кошка неуклюже развернулась, стараясь оказаться между двумя врагами так, чтобы иметь возможность отбиваться от обоих сразу, и вновь угрожающе зарычала, оскаливая клыки.

– Постой-ка, приятель! – сурово одёрнул коня оркский воин. – Ты же видишь, что она на сносях! Сейчас атаковать её нельзя!

Конь недовольно зашипел, нехотя подчиняясь, и отвернул от седока морду в знак обиды. Трырд не стал обращать на это внимания и выпрыгнул из седла наземь. Вообще, у дяди Трырда нет своего скакуна. Могучий ветеран суть командир драконьего отряда Небесной Тысячи, он летает на драконе и не нуждается в боевом скакуне. Но Рырд сейчас в Некросе, у него брачный период, потому дядя Трырд получил небольшой отпуск, который проводит дома, со своей возлюбленной супругой Грартой и двухлетним сынишкой. И Илнра не даёт ему покоя, ежедневно упрашивая поупражняться в стрельбе из лука. Лучше дяди Трырда из лука в клане никто не стрелял двадцать лет подряд. Сейчас, наверное, есть воины, которые выстрелят не хуже, но уж точно никто не выстрелит быстрее! Всем своим умением лучницы, удивляющим всех в клане, Илнра обязана его урокам. Поэтому всякий раз, когда дядя Трырд прибывает в Главный Стан без дракона, дедушка Гдырг приводит ему из табуна жеребца получше, дабы дядя не ходил пешком там, где уместнее быть верхом. Поэтому конь, не привыкший к хозяину с детства, часто упрямится и капризничает, как сейчас.

– Вот и стой там, в стороне, с недовольной мордой! – подначил его Трырд, снимая наскоро притороченную к седлу бизонью шкуру, коей он тушил пожар ранее. – Вернёмся в Главный Стан, отпущу тебя ловить крыс!