– Какая-то утка, – пробормотала Роза, –веселая, синяя, зеленая… Нет, вспомнила. «Оранжевая утка».

– Ладно, – сказала я, – спасибо за кофе, мнепора.

– А сниматься? – изумилась Роза.

Нет, она и впрямь дура. Ведь я сижу на кухне с пустымируками, ни фотоаппарата, ни камеры.

– Сегодня не будем делать фото, – пояснилая, – я просто пришла поговорить.

– А когда сниматься? – не успокаивалась Глотова.

– В субботу пришлю фотографа.

– О-о-о, здорово, прическу сделаю, макияжик…

Голубые глупые глаза Розочки уставились на меня, ротикприоткрылся… И тут я не утерпела:

– Прическа, макияж замечательно, нужно еще и пирсинг статуировкой!

Но Роза восприняла идею всерьез.

– Класс! Супер! Завтра же побегу в тату-салон. Как выдумаете, что лучше наколоть на щиколотке?

– Змею, – посоветовала я.

– Почему? – оторопела Глотова.

– Она символ мудрости, – ответила я и ушла.

Телефонная сеть Билайн оказывает своим клиентам огромноеколичество услуг. В особенности же операторы нежно любят тех, кто подключен кбезлимитному тарифу. Платите двести долларов в месяц и разговаривайте сколькохотите. Стоит позвонить в справочную службу и назвать свой номер телефона, какдевушка на том конце провода начинает просто источать мед. Так было и в этотраз.

– Ресторан «Оранжевая утка»? Секундочку.

В ухо полилась заунывная мелодия. Интересно, почему вБилайне решили, что монотонно повторяющиеся звуки хуже тишины? Ладно бы играликонцерт с начала до конца, а то ведь долдонят одну музыкальную фразу.

– Записывайте, – сказала оператор, –«Оранжевая утка», Федоров переулок, девять.

Я посмотрела на часы. Ровно шесть. Что ж, в ресторане небосьсамый разгар рабочего дня.

«Оранжевая утка» занимала довольно маленькое помещение,всего на шесть столиков. Все здесь, оправдывая название, оказалось цветаапельсина: скатерти, занавески, салфетки, ковры, люстры. Я с трудом сдержаласмех, когда передо мной появился официант в смокинге, издали похожий нагигантский мандарин. Впрочем, и меню лежало в папке того же цвета.

Я заказала два самых дорогих блюда, которые совершенно несобиралась есть, кофе и сказала оберу:

– Милейший, меня всегда обслуживал Вениамин.

– Конечно, конечно, – засуетился парень, –если желаете, я просто отнесу заказ на кухню, а Веня подаст.

Я царственно кивнула и дала ему двадцать долларов. Минутчерез десять возле столика возник с подносом статный парень. Его лицо сабсолютно правильными чертами, прямым носом и четко очерченным ртом былоотталкивающе красивым. Во всяком случае, для меня. Мне никогда не нравилисьбезупречные красавцы с крашеной шевелюрой. А у подошедшего официанта сквозьблондинистые пряди просвечивала предательская чернота, к тому же глаза у негобыли темно-карие, а кисти рук покрывали черные волоски, следовательно,красавчик провел не один час в парикмахерском кресле, добиваясь нужного оттенкаволос. Нет, поймите меня правильно. Я совершенно не имею ничего против мужчин,которые пристально следят за собой, делают завивку, маникюр, педикюр,подкрашивают волосы и брови… В конце концов, представителям мужского пола тожехочется производить на окружающих хорошее впечатление. Просто мне это кажетсянемного смешным.

– Здравствуйте, – расплылся в сладкой улыбке Веня,ставя передо мной подогретые тарелки, – давно вас не видел.

– Вы меня вообще никогда не видели, – париро-валая.

Официант не сдержал удивление.

– Но вы только что сказали…

– Садитесь, Веня, – велела я.

– Простите, – ответил юноша, – нам веленовыполнять все просьбы, кроме одной, присаживаться за столик.

– Мне необходимо поговорить с вами, – резкосообщила я и протянула парню сто долларов, – можете освободиться сейчас наполчаса? Похоже, что сюда не ломятся толпами клиенты, ваш напарник и одинсправится.

– А обед? – удивился Веня.

– Он мне не нужен.

– Но унести его назад я не могу…

– И не надо, сколько там по счету?

– Вы хотите оплатить еду, не попробовав ее?

– Дружочек, – ласково сказала я, – оттащи-кавсе на кухню и скажи, что клиентка попалась вредная, она просила сообщитьповару, что настоящее ризотто делают не с шампиньонами, а с белыми грибами, иартишоки подают целиком, а не наломанными. Кстати, если уж на то дело пошло, агде соус к овощам? Вы что, предполагали, я стану есть артишоки просто так?

– Но…

– Быстро уноси жратву, – велела я, расплачиваясьпо счету, – и выходи на улицу. Мой «Рено» стоит у входа.

Привыкший повиноваться капризам состоятельных людей, Венямигом испарился.

Я села в машину и закурила. Прошло минут десять, прежде чемоткуда-то сбоку вынырнул Веня. Парень вышел через служебный вход и снял жуткийсмокинг. Сейчас на нем были просто свитер, джинсы и коротенькая дубленаякурточка. Он сел в «Рено» и сказал:

– Слушаю.

– Ты знаешь Полину Железнову?

Вениамин кивнул:

– Встречались.

– Долго?

– Что – долго?

– Встречались.

Парень секунду помолчал, потом вежливо, но твердо ответил:

– Почему я должен перед вами отчитываться?

Я спокойно закурила и ответила:

– Видишь ли, ангел мой, Поля Железнова на дняхскончалась при более чем подозрительных обстоятельствах. Ее мать наняла меня,частного детектива Дарью Васильеву, чтобы узнать, кто повинен в смерти дочери,понимаешь?

– Нет, – дрожащим голосом произнес Веня, –при чем тут я?

– При том, дорогуша, что у меня сложилось твердоевпечатление: без тебя в этой истории не обошлось.

– Вы чего, – побелел официант, – «дури»обожрались?

Выпалив последнюю фразу, он попытался открыть дверцу, но ябыстро нажала на брелок сигнализации. Раздался щелчок.

– Сиди тихо, – сказала я.