«Не могу»,– ответил Ник взглядом, в котором пылала боль. Она же читалась и вчертах его красивого лица.

Я каким-то образом знала, что уНика имелись свои секреты, которые он должен увезти из Саванны и от меня. И эта необходимость сильнее любого долга перед работой.

Ник поцеловал меня нежно, затем более настойчиво. Мы вновь поддались безумию страсти. Задыхались от жадных прикосновений. А насытившись, уже через несколько минут снова тянулись друг к другу. Наши последние часы вместе мы провели, утоляя отчаянное желание, пока, наконец, не впали в ступор от истощающего экстаза. В эту ночь нам было не до сна.

Утренний свет заструился чистым золотым оттенком безоблачного неба, выкрашенного в ярко-голубой цвет. В квартиру уже начала просачиваться жара.

Ник пошевелился, а затем бесшумно сел на край кровати.

–Кофе?– предложила я.

Он ссутулился, опустив мускулистые, покрытые татуировками плечи.

–Мне нужно идти.

«Он должен. Потому что это мой дом. Мои правила…»

В течение двух лет эти правила выступали моей единственной защитой от последствий жестокого обращения. Теперь, когда я наблюдала, как Николай Янг натягивает джинсы, казалось, я слышу торжествующее хихиканье бывшего.

Ник закончил одеваться. Накинув шелковый халат, я проводила его до двери.

–Мой маршрут идет кВосточному побережью, а затем обратно,– сказал Ник, надевая куртку. А потом, пряча глаза, дернул меня за рукав.– Примерно через полгода ты будешь здесь?

У меня участилось сердцебиение.

–Я… не знаю…

–Ничего страшного,– быстро ответил Ник.– Я понимаю.

Очень хотелось поинтересоваться, что именно он понимает. В моей голове витала тысяча разных мыслей, от которых замирало сердце. От призыва защитить себя до мольбы о том, чтобы рискнуть еще раз.

Николай открыл дверь, и влажная жара летней Джорджии обволокла нас. Слегка помедлив, он посмотрел так, будто собирался что-то сказать, но затем просто взял мое лицо в руки и поцеловал. Глубокий, нежный поцелуй я прочувствовала всем своим существом. Даже трещинами, оставленными Стивом глубоко в моей душе.

Ник оторвался от моих губ, продолжая удерживать лицо. Красивые черты его лица были напряжены, брови нахмурены.

–Хорошо, увидимся,– быстро произнес он и отпустил меня.

–Да, увидимся,– робко произнесла я, испытав облегчение, когда он убрал руки.

Я наблюдала, как Ник сел на мотоцикл и надел шлем, закрывший от меня его лицо. Когда он заводил двигатель, я знала, что Ник смотрит на меня – чувствовала его пристальный взгляд. Кивнув на прощание, он развернулся и выехал со стоянки.

Я вцепилась в дверной косяк и не двигалась, пока не затих звук двигателя. Пока ничего не осталось.

–Ваш способ не работает.

–Лечение занимает время.

–Он сжигает меня изнутри.

–О чем ты, Ник?

–Видели фильмы, где горит дом, а человек оказывается в ловушке? Огонь разгорается сильнее, дым становится гуще. Человек пытается сбежать, но не может. Именно это я чувствую.

–Больно? Тебе следовало бы спать во время…

–Это жжет меня постоянно. А после начинается головная боль. Очень сильная.

–Еще немного.

–Как долго?

–Ты можешь ощутить мои эмоции сейчас?

…

–Ник?

–Да.

–О чем я думаю?

–Это не так работает.

–Что я чувствую?

–Любопытство.

–Мне всегда любопытно. Это моя работа. Что еще?

–Вы разозлитесь.

–Обещаю, нет.

–Чувствуете, что вы лучше меня.

–И как это выглядит?

–Нет, я не вижу. Я ощущаю запах. Словно духи, перебивающие запах гнили. А теперь вы хотите ущипнуть меня за руку.

–Когда это началось, Ник? Когда произошло в первый раз?

–Вы спрашиваете это в который раз, но я не помню.

–Все же попытайся вспомнить.

–Я был ребенком.

–Сколько тебе было лет?

–Папа казался великаном. Злым великаном.

–Он стал первым человеком, эмоции которого ты почувствовал?

–Нет, первой была мама. Она ощущалась теплом в холодный день и первым кусочком еды, когда ты голоден.

–А твой отец? Как ты ощущал его?

–Дым. Жара. Огонь. Словно дом в огне, и мы не можем убежать.

–Ник, он обижал тебя?

–Иногда. Но в основном маму.

–Ты слышишь голоса?

–Нет. Я читаю мысли. Иногда.

–А в чем разница?

–Нельзя слышать голоса. А мысли, они реальны. Теперь вы разочарованы. Мне не становится лучше.

–Думаю, мы попробуем еще один способ.

–Когда?

–Сегодня.

–Нет! Почему?..

–Ник, а чего тебе хочется? Если бы у тебя появилась возможность исполнить желание, то чтобы ты выбрал?

–Я хочу, чтобы мама вновь обратила на меня внимание. Прикоснулась ко мне. Она обычно обнимала меня, когда мне было страшно. А сейчас мне страшно все время…

–Что заставит ее снова тебя обнять?

–Если мое провидение исчезнет?

–Бинго. Этого мы и пытаемся достичь. Согласен?

…

–Ник?

–Хорошо.

А потом они подожгли дом, и я не смог выбраться…

Я подъехал на мотоцикле к дому престарелых под названием «Всегда солнечно» вСент-Луисе, штат Миссури. Город жутко давил на меня, и когда я попал на парковку, из носа текла кровь. Меня не покидала мысль, на кой черт я это с собой делаю.

После расставания сФионой сердце пронзила необъяснимая сильная боль и упорно не желала отступать. Я испытывал безнадежное желание находиться рядом с единственным человеком на планете, которому было не плевать, жив я или уже умер.