Брови Лидии приподнялись, и она опустила протянутую руку на колени, став похожей на подстреленную в небе птицу.

–Эй? Пенни за твои мысли?

Я перевел на нее взгляд и моргнул. Лидия. Темно-красные оттенки. Вкус шоколада и специй, пахла бархатом. Любой мужчина продал бы душу, чтобы уехать с ней.

Фиона же была мягкой и милой, а когда я поцеловал ее, мир растворился сахарной карамелью на моем языке…

Я развернулся, а когда выходил, в спину прилетело «чудак» от Лидии, словно прощальный выстрел. Однако он не достиг цели. Я выскочил на улицу и помчался назад в мотель. Собрал вещи, выписался и водиннадцать вечера отправился в путь. Пока дорога проносилась мимо, мои мысли крутились по кругу. Если продолжать в том же духе, то ничего хорошего не выйдет. Я не просто уловил эмоции парня из соседней комнаты в мотеле. Я как будто стал им.

«Всего несколько недель. И все. Перерыв. А потом ты оставишь ее в покое».

План выстроился моментально. Выиграть немного денег. Так, чтобы хватило на пару недель. Потусоваться с ней и просто… быть собой.

«О, ты хотел сказать использовать Фиону. Погрузиться глубоко в ее личную боль и мрачные тени, пока сам, словно энергетический вампир будешь впитывать то, что необходимо тебе. А потом наблюдать, как она уходит. Отличный, черт возьми, план».

Я притормозил и съехал на обочину.

–Черт.

Заглушил двигатель.

–Черт.

Слез, сорвал с себя шлем и швырнул его на землю.

–Черт,– заорал я в ночную тьму.

Я вспоминал улыбку Фионы, чувство юмора, бесстрашие и доброту, которые разливались вокруг нее розовым. Наверное, так выглядели ее волосы при солнечном свете.

Только вот Фиону уже предавали, и она желала защитить себя. Во время прощания я улавливал в равной степени нежелание меня отпускать и гордость за то, что она выполнила свою часть сделки. Он – кем бы ни был этот ублюдок – что-то у нее украл, хотя я не знал, что именно. Из-за этого Фиона опасалась снова довериться мужчине. Мог ли я винить ее за это?

Я отыскал валявшийся в грязи шлем и, поднимая его, решил не исполнять недавно придуманный план.

«К черту все, найду очередную игру в другом городе…»

Шлем повис на моей руке.

Но…

Тогда в комнате я стал парнем с пистолетом, у которого пропало желание жить. Не осталось бы ничего кроме мозгов и кишок на дороге, если бы мотоцикл пересек желтую линию.

Или я потерял бы себя.

«Она мой последний шанс».

Надежда затопила меня, подобно прохладной воде смывая кровавые видения моего будущего. Надев шлем, развернул мотоцикл на двухполосной дороге и вернулся обратно в убогий мотель на окраине города тем же путем, что и приехал.

Припарковал «бонневилль» увхода и вбежал в обшарпанный вестибюль. Замер, вглядываясь в пространство и весь превратившись в слух. Провидение потянулось к человеку, будто голос, зовущий меня по имени.

Человек ответил.

Я удивленно моргнул и судорожно вздохнул. Никогда не делал этого раньше. Не контролировал провидение, поскольку понятия не имел, что могу.

«Очередное чертово изменение сюжета».

Окинув беглым взглядом помещение, приметил на стойке регистрации бумажку и ручку. Торопливо нацарапал записку, ничего профессионального или клинического. Просто обращение одной души к другой, написанное первыми пришедшими на ум словами.

«Переспи с этим. Встреть еще один рассвет. Попроси помощи».

Подбежав к комнате, соседствующей с той, что я освободил ранее, подсунул записку под дверь.

«Наверное, поможет. Или нет, но я сделал все что мог».

В три часа ночи я снова отправился в путь – на восток вДжексонвилл, штат Флорида. Мысль о том, чтобы провести время в еще одном крупном городе вызывала тошноту, но помимо Атлантик-Сити, который находился слишком далеко, вДжексонвилле располагалось крупное казино с крупными ставками. У меня имелась пара тысяч, и я мог увеличить сумму, чтобы хватило на жизнь.

Потому что я собирался жить полной жизнью. Не существовать.

«Если только Фиона тебя не пошлет».

И тогда я дал зарок, что если Фиона сжалится надо мной, то останусь. А если нет…

Я надавил на газ, и впредрассветных сумерках раздался громкий рев мотоцикла. Шоссе напоминало темную змею с желтыми полосами на спине и казалось бесконечным. Полосы светились, когда на них падал свет от фар «бонневилля», уносящего меня навстречу очередному восходу солнца.

–Фи? Ты все еще с нами?

Моргнув, я убрала подбородок с руки, лежащей на стойке в«Гарден-Сити Гринс».

–Хм? Прости, да. Просто задумалась.

Опал поджала губы.

–Что-то подсказывает мне, что ты думала не о том, куда положить недавно поступившую циннию.

–Нет, именно об этом и думала,– со смехом произнесла я. Выпрямившись, вытерла руки о комбинезон спереди.– Просто размышляла о стеллажах.

–Хм.

Опал одарила меня сочувственным взглядом, противоречащим кривой усмешке на лице, и оставила у кассы одну, пока помогала клиенту.

Подруга устраивала уже третий по счету допрос оНиколае, но мне нечего было рассказывать. Он уехал, как и собирался, я же намеревалась отправиться вКоста-Рику, как и планировала. Невзирая на небольшое отклонение, жизнь вернулась в прежнее русло.

Вот только я никак не могла выбросить из головы эти три дня. Воспоминания обрушивались на меня ежеминутно. Тело помнило горячие прикосновения Ника, а сердце отзывалось на проблески его юмора и на тепло его голубых глаз…

Очевидно, в ту ночь мне не следовало идти в клуб.

Вздохнув, я опустила подбородок на тыльную сторону ладони и принялась выводить пальцами узоры на рассыпанном на столе грунте. Ранее клиент купил кротон с широкими зелеными листьями и красно-желтыми полосками. Когда саженец поставили на прилавок, туда попало немного земли. Кротоны были моими любимыми растениями, и я подумала, что вКоста-Рике их должно быть целое море. Всякий раз, когда их выбирали клиенты, настроение поднималось, ведь я становилась ближе к тому, чтобы видеть их постоянно возле своего нового дома.

Сейчас яркие цвета Коста-Рики размылись. Как будто кто-то наложил тусклый фильтр на цветную фотографию, которую я в своем воображении приклеила на стену.

Моя смена закончилась в четыре часа, и когда я собиралась уходить, Опал снова покосилась на меня с сочувствием.