должна быть атмосфера любви и уважения, дома отдыхают, даже когда обустраивают быт, например, делая ремонт, все равно это релаксация. А работа… извините-с. Если работница не вымыла тщательно пол, не спрятала под шапочку волосы или забыла, видите ли, надеть перчатки – она у меня будет искать пятый угол. И упаси бог, потребитель обнаружит в нашей продукции волос или кусочек маникюра – всех уволю без всяких ля-ля и качания прав, потому что каждый обязан работать на репутацию. Так у меня записано в договоре, кому не нравится – дорога открыта.

– Мясо! – вскрикнула Людочка, подскочив.

Ужин, к счастью, не сгорел, съели его особо голодные быстро. Лина Марковна составила компанию за столом, она пила только кефир, но с удовольствием участвовала в обсуждении насущных проблем. Темы «Артур-Дима» не касались, мать Тихона об этом ничего не знала. После ужина, удалившись в свою комнату, Людочка села за компьютер, а Тихон улегся с книгой. Она вошла в первый по списку Артура банк-онлайн и, вытаращив глаза, протянула:

– Ого-го…

– Что ты там увидела? – не отрываясь от книги, поинтересовался Тихон.

– Миллион триста пятьдесят тысяч! У меня на счету сорок тысяч, и я считаю себя богачкой, а тут… сумасшедшая сумма.

– Зависть – дело бесперспективное, здоровье отнимает.

– Думаешь? Зависть… хм! Нет, у меня алчность просыпается.

– Да ну? Закругляйся, а то жадность до воровства доведет.

Глядя в монитор ноутбука, Людочка застонала, но тут же и рассмеялась, на этот раз над собой, потом крутанулась в кресле, повернувшись к Тихону.

– Тиша, я перечислю на твою карту свои деньги?

– Зачем?

– На мою мне надо перечислить суммы для залога, а у меня одна карта. Боюсь искушения потратить не свои деньги. А так я буду знать, что сумма чужая и не посягну, да вообще оставлю дома карточку, а пользоваться буду твоей. У тебя этих карт – завались.

– А я так удобно лежал… – Пришлось подняться, Тихон достал из барсетки две банковских карточки и положил на стол перед Людочкой. – Выбирай. Это расходные, суммы там небольшие для оплаты мелких потребностей.

– Знаю, знаю… А где больше денег?

– О… – теперь протянул он. – Тебе вредно на чужие счета заглядывать.

– Я пошутила, а ты сразу… Ложись, сейчас переведу и тоже лягу.

Про алчность, конечно, пустой треп. Лишь бы задавить в себе протестные настроения против бывшего, ведь если называть вещи своими именами, Дима продал ее за эти цифры. Да, она считает себя дороже миллионов, а что? Это плохо, самонадеянно, нескромно? А почему Людмила должна думать о себе как о дешевке, которую легко можно поменять на что-то более ценное? Переведя небольшие суммы, она переоделась в пижаму, перелезла через Тихона и легла у стенки, подперев голову рукой. Он читал, в его семье чтение было и осталось главным развлечением, Людмилу Тиша тоже приучил к книгам, раньше она не особо увлекалась, но захотелось соответствовать заданному уровню. Он вдруг захлопнул книгу, положил ее на журнальный столик у кровати, повернулся к Людочке лицом и подпер голову рукой, как она.

– Интересно, за что ты меня любишь? – заговорила Людочка на очень серьезной ноте, просто глобальный вопрос решала. – Я не такая уж красивая, не слишком умная, хуже тебя воспитана, вспыльчивая, образование у меня… только корочка. Так за что?

– Вот за все то, что перечислила.

Рассмеявшись, она порывисто обняла его.

Часть третья

Удача – подруга невезения

Глубоко удовлетворенный Савелий вышел из здания суда, натягивая на руки перчатки из тонкой кожи, приостановившись на пару секунд, он поднял глаза к небу. Пасмурно. И мелкая, редкая крупа дала первый сигнал, что зима на подходе, однако не очень холодно, наверно, потому что безветренно. Когда небо затянуто серостью, так и тянет вздремнуть часок-два, но не сегодня! Победители способны бодрствовать сутками, упиваясь собственной значимостью, умением направить безнадежную ситуацию к положительному вектору. Ярцев поправил шарф, поднял воротник укороченного пальто под креативным названием «пардесю» – легче юридические термины выучить, но красиво, черт! Он ступил на первую ступеньку лесенки и снова замер. Что же способно испортить триумфатору мажорное состояние? Только нежелательная физиономия, возникшая практически ниоткуда у первой ступеньки.

Да, сам господин Черновол перекрыл ему путь, а вид – рейнджер перед битвой: ноги расставил шире плеч, руки заложил за спину, куртка распахнута, крупной вязки шарф болтается до колен. Не хватает ковбойской шляпы и кольта у пояса, лошадь у него имеется – японский внедорожник, новенький, как с конвейера. А физия… малость перекошенная, брови сдвинуты, один глаз прищурен, в общем, чел весьма зол и не озаботился, чтобы скрыть агрессивный настрой, вот-вот кинется бить лицо адвокату кулаками.

Как бы и вправду не схлопотать, в боях без правил и даже с правилами Савелий не особо поднаторел, но коль припрет, в долгу не останется, может быть. Однако Черновол ждал, когда адвокат спустится, значит, стычки не избежать. Поправив ремень сумки на плече, Савелий вальяжно преодолел несколько ступенек, остановившись перед следователем с немым вопросом, хотя, конечно же, догадывался, о чем пойдет речь. Разумеется, Черновол заговорил о больном (для него, конечно):

– Не знаю, чем ты взял прокурора, что тот давил меня, как удав, и вынудил согласиться на залог, но хочу предупредить: твой подзащитный сядет. И никто ему не поможет, обещаю: никто. Кстати, девушка… заплатившая сумму залога… откуда у нее такие деньги, не подскажешь?

О, дело приобретало совсем нежелательный поворот, самое противное – предсказуемый. Теперь ищейка пустит нос по следу Людмилы, ей это не понравится, как и Тихону.

– Деньги дал ей Артур, – сказал чистую правду Савелий.

– Ммм… – протянул Черновол с пониманием. – Значит, Майский держит деньги не только в банках, но и…

– В тумбочке, – подсказал Савелий без иронии.

– Хм, – усмехнулся Черновол, а далее принялся рассуждать вслух, да такой интонацией, с таким топорным намеком, что только дурак не понял бы, что он имеет в виду: – Вернемся к девушке. Майский с ней расстался, когда внезапно разбогател, потом он женился на убитой Байдуган, у его бывшей сожительницы тоже появился другой мужчина. Но твой подзащитный обращается к бывшей за помощью, доверяет ей нехилую сумму, чтобы она внесла залог, – целых полтора миллиона. Странно.

– Что ж тут странного? Нельзя расстаться и сохранить нормальные отношения?

Крупа с неба засыпала густые и жесткие волосы Черновола, задержалась на густых бровях. Контраст между землистого цвета лицом и черно-белыми волосами, словно на голове припорошенный снегом чернозем, создавал дьявольски привлекательный образ, хотя следак на самом деле некрасив. Если уж совсем без предвзятости, что-то в нем