Нахожу уборную, разглядываю отражение в зеркале. Поправляю укладку, которую сделала в салоне. Кручусь во все стороны, чтобы определить, достаточно ли хорошо на мне село платье. Консультант заверил, что это — топовая новинка сезона. Короткое, с открытыми плечами. Нежно-молочного оттенка.

На первом этаже смех и веселье. Под потолком летают шары. Накрыт щедрый фуршет с закусками, имеется барная стойка и диджейский пульт. В конце зала официанты суматошно сервируют праздничный стол длинной прямоугольной формы примерно на двадцать персон, как и предполагал Наиль. Или же знал.

Именинника я замечаю сразу же — широкую спину, обтянутую белой рубашкой, виднеющуюся татуировку и короткостриженый затылок. Не могу не думать о том, что максимум завтра смогу без препятствий рассмотреть, что же изображено на шее Журавлёва. Не то чтобы это слишком меня волновало, но никто не отменяет простой банальный интерес. Хочется сложить в голове недостающий пазл.

Я беру вино, подхожу к подругам и пропитываюсь лёгкой праздничной атмосферой. Когда осознаю, что опасности нет — рядом со мной Наиль, а с Сашей — его супруга, перестаю переживать.

Переглянувшись с мужем, приподнимаю бокал. Даю понять, что со мной всё в порядке. Его поддержка не нужна, я и сама справляюсь. Да и вливаюсь в коллектив тоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мои позиции выглядят не такими слабыми, как в первые дни пребывания в столице. Я подписана на всех местных блогеров, знаю толк в дорогой качественной косметике и примерно понимаю, где стоит покупать одежду, а где она — категории ниже средней. Раньше эти темы казались мне неинтересными и примитивными, теперь я с наслаждением делюсь какими-то своими находками.

Чуть позже Наиль подходит ко мне сам. Крадет у подружек, становится позади и прижимается грудью к моим лопаткам. Я откидываю голову ему на плечо и, слегка повернувшись, коротко целую шею.

— Как там наша спальня?

Интерес мужа негромкий и интимный, чтобы было слышно двоим. По коже расползаются сотни мурашек.

— Милая.

Наиль усмехается. Понимаю, к чему он клонит, но дразню.

— Надеюсь, кровать — прочная.

Я пригубляю вино, релаксируя и отпуская себя. Плюс в том, когда много людей — можно с легкостью затеряться.

— Ты же не собираешься трахаться в гостях? — спрашиваю шепотом.

Знаю, что собирается, но наигранно лукавлю и отчего-то хочу флиртовать. Наиль будет иметь меня быстро и жадно, а я, уткнувшись лицом в подушку, попытаюсь сдерживать жалобные стоны.

Наше общение перебивает громкий голос Насти, обращенный к гостям.

— Ребята, у всех налит алкоголь? Кто-то желает сказать тост имениннику?

Присутствующие создают кольцо вокруг семейной пары Журавлёвых. Я делаю шаг, останавливаясь ровно напротив.

— Ладно, первой по праву буду я, — сдаётся девушка.

Она ведет себя смело и уверенно. Честно — завидую.

Кто-то делает музыку тише, гул стихает.

— Со своим теперь уже мужем я знакома примерно с пелёнок, — произносит Настя. — И знаете, раньше я его терпеть не могла.

Саша разворачивается к жене, забирает с подноса официанта принесённый бокал виски со льдом. Слегка усмехается, видимо, вспоминая события тех дней.

— Он жутко раздражал меня. Я искреннее думала, что более развязных, бесстыдных и наглых людей просто не существует.

По залу разлетаются смешки. Я тоже улыбаюсь. Мысленно спрашиваю: а разве существуют?

— После смерти моего отца семья Журавлёвых взяла надо мной негласную опеку. Наши родители дружили с давних времен, поэтому в тот период общение стало ближе, но неприязнь сохранялась до тех пор, пока мы случайно не столкнулись на студенческой вечеринке и не провели ночь.

Щёки Насти слегка розовеют, а я пригубляю вино, пытаясь пресечь возникшие в голове картинки.

— После этого оказалось, что кое-какие плюсы в Саше всё-таки есть. Нет, ребят, если без шуток, то на самом деле этот дерзкий самодовольный мужчина оказался далеко не таким, каким я представляла его изначально. Он чуткий, глубокий, умный и неравнодушный. Он — моё всё, — на секунду прервавшись, обращается непосредственно к имениннику: — Спасибо за то, что ты есть в моей жизни.

Звучат аплодисменты и свист. Журавлёв обнимает супругу за талию, прижимает теснее. Кольцо размыкается, а я почему-то продолжаю стоять и неотрывно наблюдать сначала за нежным, а затем перетекающим в страстный поцелуем.

Пульс сбоит, когда Настя прикусывает нижнюю губу мужа. Она смеется, в глазах неподдельные искры.

Затаиваю дыхание. Внутри все кипит, когда смуглая мужская ладонь спускается с талии ниже, а пальцы несдержанно мнут гладкий переливающийся атлас в районе ягодиц.

Между супругами все прекрасно, в моей же голове — рой вопросов. Зачем? Как? И почему? Интересно, трахается Саша так же грязно и задорно, как и болтает?

В момент, когда я собираюсь с духом и пытаюсь отвести взгляд, Журавлёв отрывается от жены и смело перехватывает его. Будто знал, чувствовал…

Он слабо и иронично улыбается, опустив теперь уже свободную руку в карман брюк и впервые за этот вечер меня разглядывая.

Я замираю от неожиданности, сжимаю тонкую ножку бокала. Ощущаю захлестывающее с головой смущение, будто попалась с поличным, но стараюсь не подавать вида, что взволнована и нервничаю.

Приподнимаю бокал, салютую. Одними губами произношу: «Поздравляю». Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь и судорожно ищу глазами кого-то безопаснее: Лилю, мужа или Миру.

Сердце в этот момент чересчур резко реагирует, пытаясь проломить грудную клетку, а раскалённое донельзя возбуждение от увиденного стремительно стекает в низ живота.

Глава 23

— Воды? — догадывается Наиль, когда я возвращаюсь к столу.

Плюхнувшись на стул, машу на себя руками. Жарко, щёки горят. Должно быть, они ярко-алые.

Минуту назад мы с девчонками зажигательно танцевали посреди зала.

Вытянула нас всех Мира — поочередно. Я поначалу отнекивалась и стеснялась, но затем повелась на уговоры и даже вошла во вкус.

Обожаю музыку, люблю двигаться. Длительные занятия в детстве танцами дают о себе знать — стоит только поймать нужный ритм, как меня уже не остановить.

— Да, налей, пожалуйста. Умираю от жажды.

Муж, прервав активный разговор с Артёмом, тянется за