Я давлю на грудь сильнее, сминая дорогущую рубашку ногтями. Ещё чуть-чуть, и порву.

— Постараюсь сделать так, чтобы не рассорились, Полин, — невозмутимо произносит он и спустя мгновение добавляет ответ на ранее поставленный вопрос: — На шее изображен демон с крыльями ангела.

Громко хмыкаю. Я видела крылья, но была уверена, что птицы. Реальность — слишком неожиданная и пафосная. Но в этом есть что-то символичное.

— Что-то означает или просто?..

Спотыкаюсь о ногу Саши, наступаю ему на носок туфель. Тот ловко подхватывает и подстраивается под сбившийся ритм.

— Борьба противоположностей. Противостояние добра и зла. Человек сам, принимая ежедневные решения, может определить, что побеждает внутри него.

И что же?

Дурацкая песня уже не кажется такой уж любимой. Никак не желает заканчиваться. Я бы поаплодировала после высокопарной речи, но не могу — руки заняты.

— Не выводи, — дружелюбно предлагаю. — Мне импонирует трактовка.

Уловив пристальный взгляд из зала — успокаиваюсь и выдыхаю. Здесь Наиль. Моё всё: защита, опора и сила.

— Только потому что ты просишь, — усмехается Журавлёв. — Вообще у меня все тату со смыслом.

Без лишних мыслей схожу с верной протоптанной дорожки:

— Есть ещё какие-то?

— Да. Внизу живота. О чём она и что обозначает — озвучивать не буду. Может, когда-нибудь, однажды — увидишь и узнаешь.

Впившись ногтями в грудь, сильнее давлю. Это, должно быть, неприятно и больно — точно останутся следы, но Саша не подаёт вида.

— Для чего ты постоянно меня провоцируешь? Дразнишь? В чём мотив?

Непроизвольно повышаю голос, хмурюсь. Прямые подкаты сбивают с мыслей. Рядом с Журавлёвым нельзя позволять себе хоть на миг расслабиться, но я живой человек, и иногда лажаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да просто. Хочется. Если скажу, что ты сильно мне нравишься — поверишь?

Я бы рассмеялась в голос, но под ладонью буквально вибрирует от участившихся сердечных ударов. Сжимаю пальцы в кулак. Чувствует ли Саша, что мои работают почти синхронно — не знаю, но думаю, что да.

— Ты нарываешься на грубость, — нервно отвечаю. — Каждый наш контакт. Хочу сказать, я и Наиль — мы неделимы.

Вдохнув больше воздуха в лёгкие, чувствую, как раскраснелись щёки. И снова дико хочется пить.

— В моем браке меня всё устраивает. У нас крепкая семья, дочь. А ты… ты даже детей не любишь…

Не сразу замечаю, что стихает песня. Торможу со словами. Вспоминаю, у кого в гостях, и кто именинник.

Отступая, убираю ладонь с белой ткани и прижимаю руку вдоль туловища. Вторую — с опозданием и нехотя отпускает Журавлёв.

Глава 25

— Да что вы вообще знаете о стыде? — подхватывает тему Лиля, потянувшись за коктейлем. — Когда-то давно Тёма улетел в длительную командировку. Слово за слово — и мы договорились обменяться интимными фото. Я надела красивое белье, трусики с открытым доступом и подобрала выгодный ракурс. Такой, чтобы взволновать не на шутку. Но вот беда — я перепутала диалоги и вместо переписки с мужем отправила снимок в рабочий чат, где как раз шла оживлённая дискуссия по поводу снижения ставки премий.

Улыбнувшись, примерно понимаю, о чем дальше пойдёт речь, но всё равно с интересом слушаю.

Рука Наиля по-собственнически покоится на спинке моего стула, а пальцы ненавязчиво поглаживают обнаженное плечо.

— … чтобы вы понимали масштабы катастрофы — на тот момент я трудилась в крупном автомобильном концерне начальником отдела. Коллеги — преимущественно мужчины. Когда я кинулась исправлять ситуацию, то дрожащими от волнения пальцами наделала ещё больше ошибок. Вместо того, чтобы удалить фото у всех, выбрала — у себя. Понимаете, да? У меня-то снимок пропал, а вот у всех остальных участников чата — остался. И сделать с этим уже ничего было нельзя.

За общим столом звучит смех и следуют подколы. Время — второй час ночи, но никто из присутствующих не торопится уходить.

После эротического шоу с обнаженными девушками все прилично взбодрились. И теперь атмосфера буквально лопается от интимности и порочности.

Было горячо, красиво и чувственно. В крови бурлил адреналин. Мурашки по коже шагали толпами. Мужчины смотрели, не отрываясь. Да что там, мы с девчонками — тоже.

Таким был сюрприз Насти для любимого мужа на именины — смелый и абсолютно откровенный. Возможно, когда-нибудь и я на такое решусь.

— Какой позор, — всплескивает руками Мира. — И что же ты делала дальше, Лиль?

— Администратором чата был наш непосредственный руководитель — строгий поджарый мужчина лет шестидесяти. Он не видел фото и мирно проводил время с семьей и внуками. Пришлось экстренно звонить ему, чтобы удалил. Но прежде чем он ответил и сделал это — прошло больше, чем полчаса. Как вы догадались, на следующий день я была звездой офиса.

Затронутая тема вызывает нехилый ажиотаж. Остальные гости активно подключаются к обсуждению пикантных ситуаций.

Мы в меру развязные, в меру нетрезвые. Ходим где-то на острие.

Повернув голову, смотрю на Наиля. Лицо сосредоточенное, на губах застыла лёгкая полуулыбка. Глаза темные-темные, а щёки покрыты густой колючей щетиной. Невероятно красивый и мужественный. Мой. Сердце буквально распирает от нахлынувших чувств.

— Что? — тихо спрашивает, уловив пристальный взгляд.

Притянув к себе, мягко целует в висок. Меня мгновенно окутывает невидимой защитной оболочкой.

— Всё в порядке. Люблю тебя.

Сплетаю наши пальцы, потеряв нить разговора.

— И я тебя люблю, — произносит Наиль. — Устала, Поль?

Тут же мотаю головой. Энергии во мне много, как и алкоголя. Баланс восстановить не удалось, но собраться — вполне себе.

— Я не настолько отчаянная, как Лиля, но недавно тоже попала в неловкую ситуацию, — посмеивается Настя.

Вытянувшись струной, смотрю в сторону Журавлёвых. После танца с Сашей я так и не отважилась этого сделать. Впрочем, на себе я тоже больше не чувствовала лишних взглядов. Что, казалось бы, к лучшему, но полного удовлетворения не дарило.

Именинник развлекался, общался с гостями. Несколько раз выходил на танцпол вместе с женой. Вел себя, как и обязан.