class="p1">— Хорошо, хоть с наличием логики в моих заключениях ты согласился, — с иронией отметил Соболев.

— Как же так можно? — искренне возмутился зам.

— Ты, о чем, Юра?

— О предательстве…

— Предательство? — полковник попытался сформулировать. — Предают ради денег или славы… Причем предают все кроме героев, стоиков и патриотов…

— А мы кто? — яростно набросился Степной.

— Наверное патриоты, — утвердительно предположил полковник, — хотя это слово давно стало каким-то ругательным, наверное, еще после того, как его "нацепили на себя" фашисты всех мастей…

— А мог быть это сам Уткин? — прервал размышления начальника подполковник.

— Навряд ли. Если бы он был агентом ЦРУ, то американцы сейчас бы уже выдернули его из СССР, как в случае с Гордиевским, чтобы не допускать дело до окончательного разбирательства. А раз этого не произошло…, — полковник сделал паузу, чтобы точнее сформулировать заключение, — Думаю, это был кто-то повыше…

В этот момент зазвонил прямой телефон заместителя председателя КГБ, Соболев поднял трубку, четко ответил «Есть» и кладя ее на аппарат, сказал Степному;

— Вызывают. Подождешь у меня?

— Да, — согласился Степной и ободряюще пожелал, — Удачи.

— Спасибо, думаю она не повредит.

Соболев вернулся через полчаса. Молча открыл сейф и начал перекладывать в него папки со стола. Степной понял, что произошло нечто неприятное и полковник не в духе, но тем не менее задал вопрос:

— Что случилось?

— Все нормально, — повернулся Соболев лицом к другу, — написал рапорт на увольнение по состоянию здоровья.

— Что? — возмутился зам, — Так ты же здоров как бык…

— У начальства другое мнение, — заметил полковник.

— Предложение, от которого нельзя отказаться? — догадался Степной. — Но ты же говорил, что нас профессионалов не тронут…

— Видимо недооценил время, в которое мы живем и переоценил себя…

— Тогда я тоже рапорт напишу …, — решительно заявил зам.

— Ты останешься здесь, — жестко приказал полковник, — Для того, чтобы уберечь наших ребят от разбирательств и увольнения.

— Были ли варианты альтернативные увольнению? — после паузы спросил Степной.

— Нет. Как я понимаю спасают контрразведку. Из ЦэКа по результатам расследования провала в Семипалатинске потребуют кого-то наказать, а наши доложат, что уже выполнено.

— Но мы там никаким боком…, — возмутился зам.

— В бумагах по операции «Паритет» мы определены как ответственные за безопасность САИ, значит доложат наверх, что контрразведка проводила мероприятие содействия, которое мы не проконтролировали. Туманов ушел и нас защищать стало некому. Зампред предупредил, что в Комитете назревает реорганизация и наше Управление может быть упразднено в первую очередь.

— И ты не попросил зампреда разобраться…

— В этом не было смысла. С первых слов руководство дало понять, что виновато наше управление, поэтому надо было принимать удар на себя. Да что об этом говорить…

— Может быть пойдем ко мне домой? Посидим, жена чего-нибудь вкусненького приготовит, — предложил Степной, понимая настроение друга и пытаясь хоть чем-то помочь.

— Спасибо, Юра я сейчас хочу побыть один, подумать, как жить дальше. Поеду на квартиру к родителям. Они еще на даче живут, а у меня есть ключи. Домой позвоню, что останусь на работе… Да и как мы отдел бросим. Тебя сейчас тоже дергать начнут. Так, что ты тут оставайся, командуй, держи оборону, а я завтра утром приду дела сдавать, и потом в нашу поликлинику…

— Я попробую что-нибудь сделать…, — не удержался Степной.

— Не надо, Юра. Себя сгубишь и ребят, — полковник закрыл сейф и передал ключи Степному. — Мало ли что может понадобиться. Мне не звони, ты сам все знаешь и во всем разберешься.

Друзья крепко пожали друг другу руки, обнялись на мгновенье, но полковник, не любивший таких проявлений чувств, резко прервал прощание, отстранился и вышел из кабинета.

Эпилог

Соболев, посмотрел на часы и заметив, что через несколько минут начнется информационная программа «Время», по многолетней привычке включил телевизор. В начале передачи, как всегда, шел блок новостей о последних успехах страны под руководством ЦК КПСС и лично М.С. Горбачева. Полковник не вникал в демонстрируемое на экране, а пытался сосредоточиться на рукописных мемуарах отца о последней войне, но, когда начали показывать заседание правительства, Соболев бросил взгляд на экран и увидев на трибуне руководителя советской делегации на САИ, включил звук громче.

После сообщения комментатора о том, что на Семипалатинском государственном испытательном атомном полигоне успешно завершились советско-американские испытания, в репортаже показали только заключительную часть доклада, где выступающий отметил:

«Уникальный совместный эксперимент по контролю за мощностью подземных ядерных взрывов позволил:

— повысить уровень взаимного доверия двух ядерных держав в проблеме ядерного контроля,

— открыть пути научного сотрудничества физиков ядерных оружейных лабораторий двух стран в области фундаментальных и прикладных исследований.

Но самое главное прошедшие советско-американские испытания — это зарождающаяся эра доверия… Будущего большого доверия между СССР и США. Такого еще никогда не было между нашими странами. И наша задача не нарушить эту хрупкую конструкцию. За эти несколько месяцев, что наши ученые работали вместе с американскими учеными, мы поняли, что, хотя мы и разные, но можем стать ближе и понятней друг другу на этом непростом пути поиска взаимопонимания…

«Но это, к сожалению, пока касается не всех, — подумал Соболев после завершения репортажа, — в США еще достаточно сильны ставленники ВПК, которые не хотят допустить сближения двух стран. А значит существует опасность нового противостояния. И чтобы этого не допустить мало усилий одних ученых, нужно чтобы что-то менялось и в настроениях правящих кругов США, в том числе и в ЦРУ, а пока… будем мечтать».

Используя результаты САИ, американские и советские специалисты смогли в течение 1989 г и первой половины 1990 г разработать и представить на подписание тексты Протоколов к Договорам "Об ограничении подземных испытаний ядерного оружия" и "О мирных ядерных взрывах". Осенью 1990 г конгресс США и Верховный Совет СССР ратифицировали оба Договора, и после обмена ратификационными грамотами в Хьюстоне (США) 9 декабря 1990 года эти Договоры вступили в силу.

Послесловие (Шпионы из прошлого)

14 января 1994 года (четверг) — 07.00. Семипалатинск, Республика Казахстан

Тоболин прилетел в Семипалатинск ранним утром, почти через шесть лет после окончания САИ. За это время очень многое изменилось. Распался казавшийся могучим и вечным Советский Союз, Казахстан стал независимым государством и его власти переименовали КГБ в Комитет национальной безопасности (КНБ). Одно только оставалось неизменным прямо у трапа самолета его встречал улыбающийся друг Максим Рязанцев.

— Привет, «Омега»! Со старым Новым годом! Сколько лет, сколько зим! — кричал молодцеватый подполковник.

— Привет, «Альфа»! И тебя со старым Новым годом! — более сдержанно приветствовал интеллигентный Олег.

Два контрразведчика крепко обнялись, после чего радуясь, как