углах уже тоже начали играть в черепки-камни, как местные окрестили эту игру. Почти пять часов такого веселья, дали нам чуть больше четырёх сотен капель, примерно три с половиной малых волны. Часть ушла на еду и оплату порченого имущсетва в виде разбитых кружек и исцарапанных столов. На нас это повесили по двум причинам. Мы начали, и у нас явно были деньги. Так закончился первый день работы импровизированного казино.

Когда мы утром следующего дня зашли в другую едальню, местный управляющий поинтересовался, не мы ли вчера устроили игру в заведении его конкурента. А получив положительный ответ, пообещал кормить нас весь день бесплатно, если мы проделаем у него то же самое. Мы согласились, игроки нашлись быстро, и успех был даже лучше чем вчера. Точной цифры я не знаю, но думаю что полторы средних волны мы заработали. Почему не знаю? Очень просто. Когда мне, отупевшему от однообразности последних часов, уже в темноте, потребовалось отойти по известным делам, ко мне подобрались со спины, и очнулся я в полной темноте. Что произошло я догадался довольно быстро. Теневой гильдии не понравилась наша активность, и они решели либо убрать нас, если они просто илиоты, либо перехватить бизнесс, если чуть умнее. Судя по тому, что я был жив, они были умными, что не могло не радовать. Очевидный исход нашей деятельности, но от этого не менее неожиданный. В общем как с ценами на билеты. К тому времени когда ко мне зашли, я уже успел поплакать, успокоиться, найти ведро и сходить таки по нужде, что мне не дали сделать похитители, прислушаться к шумам наверху, понять что там идёт пьянка, и разлечься на милостево предоставленном мне тюфяке набитом подгнившей соломой. Здраво оценив свои силы, я понял, что самому мне никак не сбежать. А помощь могла прийти только в том случае, если похитители сами свяжутся с моими друзьями. Поэтому я решил сказать что я сам не играл, а лишь ставил фишки так, как говорил Огль. А что, вполне себе схема. Объективно, Огль выглядит намного умнее меня. Возраст, манеры, внешность. С таким мало кто стал бы играть. А я мальчишка. Да крупный, но это работает наоборот, против того, чтобы считать меня умным. Здоровяки реже бывают умны в глазах общества. Что поделать, люди идиоты, и привыкли мыслить шаблонами. В общем со стороны наша схема выглядела так. Огль — мозг операции, я — отвлекающая ширма, и Ротод — силовая поддержка. Чтобы меня после этого просто не кокнули, я решил сказать, что Огль долго обучал меня специальным сигналам, и что для поиско новой ширмы, моим «подельникам» потребуется много времени. Так что когда на леснице за дверью, по видимому закрытую на тяжелый брус, послышались шаги, я был готов.

Сначала я увидел свет через щели. в двери, а потом зашедшего с табуреткой в руках мужика. Полноватый, слегка за сорок, немного заросший, в домашенй одежде с пятнами на пузе. Как у нас стали таких называть — скуф. Немного вытянутое лицо, курчавые волосы до плеч и длинный нос с горбинкой,.как у большинства местных, дополнял образ добродушного соседа-пьянчуги. И это было паршиво. Если человек не похож на того, кто выполняет свою работу — значит он выполняет ее хорошо. Ну сами посудите, если офисный работник выглядит как типичный офисный работник, значит его не замечают, и он может делать свою работу плохо. А если он не похож на офисного работника, значит его держат за профессионализм. Этот человек не был похож на того, кто похищает людей, и добывает из них информацию. Хотя мне откуда знать, я таких раньше не встречал.

— А ты чего в темноте? — неожиданно добродушно, подтверждая образ, спросил бандит, сев на принесенный табурет.

Только после его слов я понял, что у него над головой горит слабенький огонёк. Так обычно освещали нашу комнату Ротод с Оглем, а я, житель немагического мира, так и не привык к такой возможности. Хотя, для выбранного мною образа туповатого увальня, это даже лучше.

— Забыл что так можно, — признался я.

Говорили мы, кстати, на местном языке, прибрежном, и говорил я с карольским акцентом, что тоже добавляло моему образу недалёкого индивидуума несколько плюсов. Причём понимал я его намного лучше чем говорил. Даже не смотря на накачку мозгов маной во время учёбы, я с трудом смог изъясняться на прибрежном и чиеве. Ну хоть понимал.

— А-а-а, с магией плохо. Тебе сколько?

— Десять. Дядь, а как я тут оказался? — безбожно коверкая прибрежный с карольским спросил я.

— Ты что совсем ничего не понимаешь? — удивился бандит.

— Не особо, я прибрежный плохо знаю.

— Идиот, — ругнулся себе под нос мой собеседник, после чего сбросил маску добряка — как ты выигрывал всех?

— Ходил как дядька Огль говорил, и выигрывал, — «признался» я.

Видно было что мой суржик бандит понимает, хоть и с трудом.

— Ага, а дядька Огль, это тот хлыщ. И как тебе он подсказывал ходы?

— Так он меня месяц учил. Он мне монеткой по ногам, а от того куда попало, туда и камешки или черепки ставить.

— Месяц учил говоришь?

— Ага. От начала дождей и учил.

— Значит они тебя не бросят, хоть ты ничего там особо и не делал?

— Как это не делал? Я за конями следил, жрать готовил, оружье и бронь чистил, а еще вот эти камешки и черепки правильно двигал. Они меня ну никак не бросят, — уверенно заявил я, а потом подумал, не переиграл ли.

— Ну да, незаменимый член отряда, — прокомментировал бандит мои слова.

Я сделал вид что принял его слова за чистую монету.

— Дядь, пожрать бы, — высказал я своё пожелание когда он поднялся и с табуреткой пошел на выход.

Бандит оглянулся в дверях, а потом закричал куда-то вверх.

— Девка!

Спустя пару секунд послышался дробный топот босых ног, и раздался тоненький голосок.

— Чего вам дядь Ендар? — послышался испуганный голосок.

— Вот этому пожрать что-нибудь принеси.

За время диалога он закрыл дверь, и положил тяжёлый, судя по звуку, брус обратно. Ну и как эта девка сможет меня покормить? Там же судя по голосу пигалица. Оказалось что легко. В двери было окошко на уровне живота. А еще дверца у самого пола. На деревянной тарелки были какие-то объедки, рядом эта неизвестная девка поставила деревянный