воскликнул Белый рыцарь. – Они ломаются, когда они нужнее всего.

И пока он вынимал меч, спешенный им противник встал и попытался пуститься наутек.

– Нет уж! – вскричал Белый рыцарь, налетев на него и во второй раз опрокинув наземь острием меча.

– Но что же вы, – спросил второй прибывший, – хотите сражаться сразу с двумя?

– Я вызываю двоих, троих, всех оставшихся разом; а вы поступайте, как знаете, и защищайтесь, как можете.

Сойдясь со вторым, он сбил его наземь, прежде раскроив ему надвое лицо. Он сошел с коня, осведомился, не желает ли тот сдаться в плен, и, не услышав ответа, нанес смертельный удар. Однако его начала одолевать усталость; щит его, пробитый со всех сторон, уже не держался на основе.

– Сир, – сказала Озерная девица, подоспев к нему, – возьмите этот щит с алой перевязью.

И она навесила щит ему на шею. Едва лишь он прикрылся им, как почувствовал себя бодрым, будто на рассвете. Спеша употребить восполненные силы, он погнал коня к вершине холма, не дожидаясь, пока выедет новый боец на замену последнему побежденному. И вот он могучей рукой раскалывает шлемы, рассекает кольчуги, разносит вдребезги щиты. Рыцари, ему противостоящие, отступают или бегут вниз по холму, стремясь избежать его грозного меча; но пока он теснит одних, другие следуют за ним по пятам. Миновал уже Шестой час, близился Девятый; тогда вновь появилась девица и незаметно для него накинула ему на шею серебряный щит с двумя перевязями. В той же мере, в какой ощутил он двойной прилив сил, у рыцарей противной стороны сил поубавилось; одному он срубил голову, другого раздавил копытами коня, прочие взмолились о пощаде и сдались беспрекословно. С высоты городских стен жители возгласами приветствовали его подвиги; а владелец замка, печальный свидетель поражения своих рыцарей, хотя и желал бы сойти с холма и биться с ними заодно; но предустановленный обычай, который преступить было нельзя, не разрушив силу заклятия, велел ему воздержаться от помощи. Когда обратился в бегство последний боец, раздался оглушительный грохот; ворота замка со скрипом отворились, и Белый рыцарь увидел перед этими первыми воротами десять новых рыцарей во всеоружии. Тут он почувствовал, как Озерная девица развязала его шлем и заменила его другим, не столь помятым и разбитым; потом забрала второй щит и навесила ему на шею третий.

– Вы что же, – воскликнул он, – хотите умалить честь моей победы? Даже второй ваш щит, и тот был ни к чему.

– Вовсе нет, бравый рыцарь; но отвоевать вторые ворота нужно поскорее. Час близится, и вам нельзя терять времени. Возьмите эту глефу, у нее древко покрепче, а железо поострее. Мы знаем, как вы орудуете мечом; мы хотим, чтобы вы поладили с копьем. Но взгляните-ка сейчас на эти первые ворота.

Он послушался и увидел, как огромная медная статуя покачнулась, накренилась и рухнула, раздавив своею тяжестью одного из новых бойцов, призванных его остановить. Белый рыцарь налетел на них; он сбил одного, сразил насмерть другого, а прочие, охваченные ужасом от падения статуи, не стали его дожидаться и бросились искать укрытия под вторыми воротами. Застигнутые им, одни молили о пощаде, другие разбегались, опустив копья и не думая обороняться. И как только Белый рыцарь вступил за ворота, он увидел, что его приветствует толпа горожан, дам и девиц с ликующими возгласами:

– Довольно! у вас пока не осталось уцелевших врагов.

Одна девица вручила ему ключи от замка.

– Должен ли я сделать нечто еще, чтобы завершить это приключение?

– Да; будьте уверены, сеньор замка выйдет на последний поединок.

– Я готов встретиться с ним; но где его найти?

– Сир, – сказал подоспевший слуга, – он не придет. Он бежал во весь опор, со злобой и отчаянием в сердце.

Эта весть повергла в уныние обитателей замка. Сеньор шателен единственный знал тайну заклятия, и лишь он один мог избавить своих узников от пыток, от ужасов, с коими денно и нощно жизнь представлялась им хуже смерти. Тем временем они проводили Белого рыцаря на кладбище, устроенное с противной стороны. Он вошел и увидел поверху стен множество замкнутых шлемов, и под каждым шлемом у подножия той стены гробницу, где была начертана надпись, гласящая: «Здесь покоится имярек, голову же его узрите наверху». На гробницах, не увенчанных головами, значились лишь первые слова: «Здесь упокоится…» Среди прочих были там и несколько рыцарей от двора короля Артура. Посреди кладбища на широкой надгробной плите из металла, изукрашенной эмалью и драгоценными камнями, были такие слова: «Плиту эту не поднимет сила никого из смертных, разве только того, кто завоюет сей замок; здесь он обретет свое имя».

Много раз пытались приподнять плиту, и всегда напрасно; владельцу же замка особенно хотелось узнать имя того, кого ему следовало так опасаться. Белый рыцарь увидел надпись и без труда прочел ее, ибо был обучен грамоте у Владычицы Озера. Оглядев со всех сторон плиту, так крепко вмурованную, что и четверым силачам ее было бы не сдвинуть, он взялся руками с самой тяжелой стороны и легко ее приподнял. И тогда он заметил на дне письмена, которые гласили:

ЗДЕСЬ УПОКОИТСЯ ЛАНСЕЛОТ ОЗЕРНЫЙ, СЫН КОРОЛЯ БАНА БЕНОИКСКОГО

Он прочитал и поспешно опустил надгробие; но Озерная девица, стоявшая рядом с ним, тоже прочитала письмена. Она спросила, что он видел.

– Ах! сударыня, не спрашивайте.

– Не буду; ведь я это видела так же ясно, как и вы.

И она шепнула имя ему на ухо. Чтобы его утешить, она обещала не говорить об этом никому.

С кладбища обитатели замка повели его в ту часть, где жил сеньор Скорбного Оплота. Это было крыло, обустроенное всем, чем только возможно ублажить душу благородного рыцаря. Девица пожелала сама снять с него доспехи, умыть его и оставаться при нем. Но долго еще придется ждать, прежде чем падут все заклятия, держащие в плену столько храбрых рыцарей и столько прекрасных и знатных дам. А потому мы можем пойти посмотреть, что происходит при дворе Артура.

XXI

Когда был взят Скорбный Оплот, то в нем пребывал оруженосец, брат Эглиса Долинного, рыцаря Артурова двора; он счел, что короля эта весть обрадует, и помчался в Карлион, где располагался двор.

– Сир, – сказал он, входя к королю, – храни вас Бог! Я принес самую необычайную весть, какую только слыхивали в вашем доме: Скорбный Оплот завоеван; врата его преодолел некий рыцарь, имени которого никто не знает.

– Вот уж в этом ты меня так запросто не уверишь.

– Сир, я говорю то, что видел своими глазами.

В этот