– Вы забываете о нашем соглашении.

– Ну, так что же! Что я, по-вашему, должен с ними делать?

– Отвезите их ко двору короля Артура и подарите госпоже королеве от имени юнца, посланного в помощь госпоже Ноанской. А после попросите ее прислать мне меч, чтобы дать мне право называться рыцарем.

Велико же было удивление незнакомца, когда он узнал, что победитель обоих рыцарей, из шатра и с озера, был посвящен столь недавно.

– Где я вас найду, чтобы уведомить о моей миссии?

– В Ноане.

Прибыв ко двору, незнакомец доложил королеве обо всем, что совершил на его глазах Юный Красавец. Госпожа Гвиневра этому порадовалась и тотчас отыскала превосходный меч, который она вложила в роскошные ножны и добавила перевязь, обильно изукрашенную эмалью. Получив этот дар, незнакомец поспешил в Ноан. Надо ли говорить, с какой радостью схватился Юный Красавец за меч королевы;

он тут же препоясался им, а привезшему его рыцарю передал тот, что оставила ему Владычица Озера.

– Благодарение Богу, – воскликнул он, – и госпоже королеве! Теперь я рыцарь.

Начиная с этого момента, наше повествование перестанет называть его Юным Красавцем; но по причине сияющей белизны его доспехов наречет Белым рыцарем.

Памятуя о том, что поведал о нем посланник госпожи Ноанской, его по прибытии приняли как нельзя лучше, даже не особо отметив его дивную красоту.

– Монсеньор король, – сказал он госпоже, – прислал меня защищать ваше право. Я готов.

Но дама, увидев его разорванную кольчугу, вынудила его сознаться, что ему сильно поранили плечо.

– Сир рыцарь, – сказала она, – не нужно ли первым делом перевязать ваши раны?

– О! госпожа, не такие они тяжкие, чтобы помешали мне сослужить вам службу.

– Надо хотя бы снять с вас доспехи, тогда и рассудим.

Рана загноилась так, что закрыться не могла. Призвали искусного лекаря, и дама вверила ему Белого рыцаря, объявив во всеуслышание, что не назначит день поединка, пока рана не заживет окончательно. Его проводили в дальний покой, откуда он согласился не выходить до совершенного исцеления.

Между тем при дворе разошелся слух, что госпоже Ноанской по сию пору не оказана помощь. Кэй пришел к королю и сказал:

– Сир, как могли вы доверить подобный труд столь юному рыцарю? Надо было выбрать человека достойного. Если вы не возражаете, поеду я.

– Согласен.

И Кэй пустился во весь опор и прибыл поспешно в ту пору, когда госпожа Ноанская беседовала с Белым рыцарем, чья рана, наконец, затянулась.

– Госпожа, – сказал ей мессир Кэй, – монсеньор король прислал меня, чтобы я был вашим шампионом. Ему бы сразу выбрать человека достойного; но сей новоявленный рыцарь требовал как первого дара чести, чтобы назначили его. И когда король узнал, что помощь вам еще не оказана, он понял, как вы нуждаетесь во мне.

– Премного благодарна моему сеньору королю и вам, – ответила дама, – но новый рыцарь вовсе не отказывал мне в защите, а с первого дня стремился к бою. Я ему не позволяла, пока не узнала, что его излечили от раны, которой он пренебрегал. Нынче он уже готов отстаивать мои права.

– Госпожа, – возразил Кэй, – так быть не может. Поскольку я здесь, я и буду вас защищать; иначе мне выйдет позор, да и монсеньору королю немного чести.

Тут вступился Белый рыцарь:

– Сир Кэй, госпожа сказала правду: я был готов с первого дня; а раз я первым прибыл, мне первому и биться.

– Не может такого быть, дружок, – сказал Кэй, – если уж я приехал.

– Правда ведь, что шампионом госпожи должен быть лучший из рыцарей.

– Разумные слова, – ответил Кэй.

– Так вот, давайте сначала сразимся друг с другом; а госпожа Ноанская выберет того, кто лучше.

– О! я согласен.

– Есть и другой способ вас помирить, – сказала госпожа Ноанская. – Я могу предложить битву один на один или двое на двое. Стоит мне уведомить короля Нортумбрии, чтобы он назначил двух рыцарей, и вы оба сможете показать свои умения.

Когда условия согласовали с обеих сторон, дама выбрала день, и бой состоялся на Ноанской равнине. Кэй и первый рыцарь Нортумбрии разом сломали копья и продолжили бой на мечах. Белому рыцарю острие соперника попало по верху щита, а сам он, точнее нацелив удар, угодил тому в щит над умбоном, пронзил его, пригвоздил к руке и груди щитоносца, и тот полетел через конский круп кувырком. Но глефа надломилась, когда он попытался вызволить ее; и пока сбитый рыцарь поднимался с превеликим трудом, Белый рыцарь приблизился к Кэю:

– Займите мое место, мессир Кэй, и пустите меня на ваше.

Кэй не ответил и, как умел, продолжил начатый бой. Белый рыцарь вернулся к тому, кого выбил из седла, с мечом в руке и щитом над головой; он умерял свои удары, стараясь не победить первым. Но все же он наступал, и кто за ним следил, тот ясно видел, что исход боя в его руках. Во второй раз он обратился к мессиру Кэю, когда тот вставал, разъяренный тем, что оказался на земле:

– Уступите мне ваше место, – сказал он, – и займите мое.

Пристыженный этим призывом, Кэй ответил:

– Оставайтесь где вы есть, я не нуждаюсь в помощи.

Белый рыцарь еще медлил умышленно, не принуждая соперника сдаться. Наконец, король Нортумбрии, свидетель двойного поединка, поспешил предотвратить неминуемое поражение своих шампионов и запросил перемирия. Он поклялся ничего более не требовать от госпожи Ноанской и вернулся в свои пределы со всем воинством, которое привел.

Избавясь тем самым от притязаний могущественного врага, госпожа Ноанская изъявила благодарность обоим рыцарям, присланным Артуром. Мессир Кэй принял эти заверения так, будто он единственный их заслужил, и помчался к Логру расписывать королю Артуру свои подвиги, не забыв, однако, и того, что совершил Белый рыцарь. А тот согласился побыть в Ноане еще несколько дней, и когда он, наконец, простился, то дама, не сумев удержать его, дала ему в провожатые нескольких своих рыцарей, и среди них того, кто привез меч от королевы.

– Сделайте милость, простите меня, – сказал он Белому рыцарю, склонясь перед ним.

– Но за что же?

– Сир, это я уготовил вам в пути все опасности, которые вы столь счастливо преодолели. Вы потому бились с двумя рыцарями, что я уговорил госпожу Ноанскую испытать вас и поглядеть, на что вы способны. Такова же была и встреча с Большим рыцарем, прозванным так за его доблесть. По имени же он Антрагес; он первый вызвался взять госпожу под защиту; но прежде чем дать согласие, госпожа пожелала, чтобы он