Советской власти, а штаб фронта и Центральный Реввоенсовет просят принять самые энергичные меры к уничтожению господствующего в Фергане басмачества»[368].

В этой резолюции трудящиеся Кувинской волости уже вполне определенно заявляют о своей решимости бороться против басмачества.

Трудящиеся мусульмане старой части Андижана, собравшись на митинг 17 ноября 1919 г. и заслушав доклад «О текущем моменте», говорили в своих выступлениях о готовности оказать поддержку Советской власти, просили у военных представителей принять меры к ликвидации свирепствовавших в старом городе мелких басмаческих шаек, нарушавших мирный труд населения[369].

Еще до этого митинга, 8 апреля 1919 г., общее собрание фракции коммунистов-мусульман старой части Андижана отметило, что трудовой народ старого города «день и ночь шел… во фракцию, заявляя о своем полном доверии к Советской власти, требуя принять меры к парализации разбойников»[370].

Аналогичные резолюции, письма и постановления принимались во многих местах Ферганы, они отражали настроение трудового народа всего Туркестана.

Приведем еще два характерных документа, относящихся к лету 1919 г. В докладной записке Главкому Туркреспублики из Ферганы, посланной в июне 1919 г., указывалось, что жители Наманганского уезда, где ранее действовали басмаческие банды, «с радостью встретили Аулеатинский отряд (отряд Красной Армии в 100 человек. — Авт.) и до сего времени дружески относятся к отряду, считая его как своего спасителя»[371].

Общее собрание представителей кишлаков Урмитан и Реват Фальгарской волости Самаркандской области в июне 1919 г. в резолюции о борьбе с басмачеством за писало: «Выражая полную готовность и желание содействовать в борьбе с разбойниками не только доставкой продуктов, но и с оружием в руках, убедительно просим (органы Советской власти области. — Авт.) выдать какое можно оружие, огнестрельное и холодное Если не будет хватать оружия, мы пойдем с отрядом с камнями в руках, дабы чем-нибудь помочь разбить разбойничьи банды»[372].

В пролетарских отрядах, выделенных на борьбу с басмачеством, было значительное количество рабочих узбеков, киргизов, таджиков[373]. Особенно много их имелось в кизылкийских, чимионских и сулюктинских отрядах. Так, в чимионском отряде насчитывалось 40 узбеков. Количество рабочих-узбеков и других местных национальностей возрастает в ходе борьбы с шайками басмачей. Об этом говорит пример отряда И. М. Парамонова[374]. Вначале в нем было всего 4 узбека, а впоследствии число их достигло 50 % численности отряда[375].

В рабочих отрядах, особенно сформированных из шахтеров и нефтяников, царил дух пролетарского интернационализма. Пример интернациональных отношений между рабочими показывали коммунисты парторганизаций шахтеров и нефтяников, в которых между коммунистами — «русскими и мусульманами царит полное доверие с обеих сторон»[376].

Горнорабочие Ферганы, по-братски относившиеся к жителям близлежащих кишлаков, были их защитниками, бескорыстными друзьями и учителями в борьбе против басмачества.

Участие рабочих местных национальностей в пролетарских отрядах имело исключительно большое значение для мобилизации трудящихся коренных национальностей на борьбу с басмачеством.

Роль пролетариата местных национальностей в борьбе против контрреволюции особо подчеркнул председатель Совнаркома Туркестанской республики В. Фигельский после своей поездки в Фергану в декабре 1918 г. В «Нашей газете» он писал: «…что касается рабочих (коренных национальностей. — Авт.), то о них приходится говорить как о классе, понявшем свою миссию и сознающем, что только борьбой с буржуазией, борьбой за дисциплину… они создают себе и братьям своим благополучие»[377].

Участие трудящихся коренных национальностей в отрядах рабочих, ведущих борьбу с басмачеством, имело огромное значение и для укрепления дружбы народов. От русских шахтеров трудящиеся коренных национальностей воспринимали революционные идеи, дух коллективизма и пролетарский интернационализм. Все это оказало решающее влияние не только на разгром басмачества, но и на упрочение Советской власти в Средней Азии.

В пролетарских отрядах Ферганы вместе с русскими, узбеками, таджиками, киргизами и казахами сражались и рабочие из бывших военнопленных. Одним из их организаторов на нефтепромысле «Чимион» был рабочий-венгр Эмиль Баку, вступивший здесь в ряды Коммунистической партии и избранный депутатом рабочего Совета[378].

Таким образом, становится несомненным, что большинство трудящихся коренных национальностей на всем протяжении гражданской войны не шли за басмачами, а, наоборот, активно боролись с ними. В этом была главная причина поражения басмачества и его разгрома, а также одно из основных условий победы Советской власти над объединенными силами интервентов и внутренней контрреволюции в Средней Азии.

Но вывод о том, что большинство трудящихся коренных национальностей не поддерживали басмачество, не противоречит тому, что на определенных этапах борьбы к нему примыкала часть этих масс.

В последующие годы, в период мирного социалистического строительства, трудящиеся среднеазиатских республик активно поддерживали части Красной Армии в вооруженной борьбе против басмачей. Это особенно наглядно проявилось при ликвидации банды Ибрагим-бека, вторгшейся на территорию Советского Таджикистана 30 марта 1931 г. Расчет басмачей на поддержку населения не оправдался. Претворение в жизнь национальной политики партии дало свои плоды. Социалистические преобразования укрепили авторитет Советской власти, позволили воспитать многочисленный и преданный актив. Они выбили почву из-под ног у эксплуататорских групп, укрепили социальную основу советского строя.

Население республики активно участвовало в борьбе против басмачей. Оно информировало органы Советской власти, командование Красной Армии и пограничных войск о появлении банд. Дехкане активно помогали преследованию и поимке басмачей. В некоторых местах они организовали самоохрану, отряды самообороны, «краснопалочников» и пресекли неоднократные попытки ограбления кишлаков басмачами. На массовых митингах колхозники давали клятву: «Или мы басмачей убьем, или умрем сами, но не дадим грабить колхоз».

С помощью колхозников был захвачен главарь шайки Ибрагим-бек. Впоследствии на судебном процессе он говорил: «Я походом на Рентгантау пытался вовлечь в борьбу с Советской властью всех локайцев, однако население не пошло. Я убедился, что локайцы стали безбожниками»[379].

О высокой классовой сознательности трудящихся Таджикистана, их сплоченности вокруг Коммунистической партии свидетельствовала их организованность и активность в борьбе с басмачеством. Только в течение весны 1931 г. в добровольческие отряды и отряды «краснопалочников» вступило более 50 тыс. дехкан. Десятки тысяч участвовали и в разгроме банд Джунаид— хана на территории Туркмении.

Изменения социально-классовой структуры Средней Азии: ликвидация эксплуататорских элементов в городе и деревне, экономические и культурные успехи в строительстве новой жизни в начале 30-х гг. — обусловили окончательный крах басмачества во всех среднеазиатских республиках.

С момента возникновения и по настоящее время реакционная буржуазная историография грубо искажает и фальсифицирует причины возникновения басмачества в послеоктябрьский период, его цели, социальную базу. Как уже отмечалось, для подавляющего большинства буржуазных авторов характерно наделение контрреволюционного, антисоветского выступления в Средней Азии чертами «общенационального восстания», возникшего якобы вследствие «колониалистской политики» Советской власти. Арнольд, Беннигсен, Зеньковский, Кастанье, Олкот, Парк, Пайпс, Чокаев и др. трактуют басмачество как «партизанское», «народное», «национально-освободительное движение».

Отметим, что «классическое» определение басмачества, своего рода обобщенное