ни генетически не приспособлены противостоять такому воздействию», – считает эксперт по пчелам из Университета Майами Алекс Зомчек.

Несмотря на то, что в последние десятилетия на территории США применение инсектицидов по большей части сократилось, угрозы для насекомых продолжают расти. Как показало одно исследование, за последние 20 лет так называемое «сельскохозяйственное сердце Америки» – территория штатов Айова, Иллинойс, Индиана, большая часть Миссури и некоторые районы пяти других штатов – стало в 121 раз токсичнее для пчел. То, что кажется нам плодородным кукурузным полем, для насекомого выглядит как разоренный дом, превратившийся в зловонную клоаку с жужжащими пилами и голодными крокодилами. «Вы обрабатываете поля новой порцией пестицидов, но на них, как правило, еще остались пестициды с прошлого года», – говорит автор исследования, энтомолог из Университета штата Пенсильвания Кристина Грозингер. «Концентрации неоникотиноидов и других химикатов, которым свойственно накапливаться, растут. Их становится все больше».

Воздействие инсектицидов настолько сильно, что оно может распространиться из целевых районов в места естественного биоразнообразия. Так произошло в окрестностях Крефельда в Германии, где зафиксировали сокращение численности насекомых на охраняемых территориях, которые перемежаются с сельскохозяйственными угодьями. Разнообразный ландшафт может компенсировать часть вреда, наносимого пестицидами. Исследование медоносных и диких пчел вблизи полей рапса в Великобритании, Германии и Венгрии показало, что пчелы, чей рацион более разнообразен из-за близости других природных зон, преуспевают больше, чем те, которые окружены только изобилующими пестицидами монокультурными посевами. Но дело не только в пчелах. Этих эусоциальных существ бесконечно изучают из-за их харизмы и важности для нашей жизни, но Грозингер не сомневается, что крах терпит целая армия забытых насекомых. Многие из них не способны отыскать островок безопасности посреди полей, тянущихся до самого горизонта. «Существует множество насекомых, о котором нам почти ничего не известно. Едва ли в таком положении большинство этих животных будет процветать, – говорит Грозингер. – Лишь горстка насекомых вне опасности».

Помимо исчезновения и разрушения популяций многих насекомых, Грозингера и других энтомологов расстраивает тот факт, что все это может оказаться напрасным. Университет штата Пенсильвания опубликовал поучительную брошюру, иллюстрирующую нашу самодовольную расточительность: росток сои насыщен неоникотиноидами на ранних стадиях своего развития, а к середине лета, когда растение становится больше и появляется целевой вредитель – тля, большая часть химикатов уже просочилась в окружающую среду. Пик действия пестицидов не совпадает с сезоном вредителей.

В 2019 году несколько десятков ученых более внимательно изучили этот вопрос и пришли к удручающему выводу: судя по результатам двухсот исследований посевов соевых бобов на Среднем Западе США, доказательств того, что неоникотиноиды повышают урожайность, очень мало. Как выяснили исследователи, с учетом стоимости обработки химикаты «практически не приносят американским фермерам выгоды». Катализатором потерь, как ни странно, выступает действие неоникотиноидов. В отсутствие значительной части насекомых-хищников, которых уничтожают химикаты, вредители сельскохозяйственных культур – тля, совка-ипсилон и гусеницы – спокойно поедают урожай.

Исследование почти тысячи ферм разных видов по всей Франции показало, что большая часть (примерно 94 %) хозяйств не потеряют прибыль, если сократят количество пестицидов, а меньшая фактически сможет производить больше продуктов и источников клетчатки с меньшим содержанием химии. С инсектицидами все обстоит еще интереснее: почти девять из десяти ферм увеличили бы объемы производства при использовании меньшего количества этих химикатов, при этом урожайность не снизилась бы ни на одной ферме.

В 2017 году, вскоре после того, как в докладе ООН представили утверждение производителей пестицидов о том, что их продукт имеет ключевое значение для обеспечения продуктами питания населения планеты, которое, как ожидается, к 2050 году достигнет 9 миллиардов человек, было опубликовано исследование. В нем говорится, что такое убеждение является мифом и что химические компании отрицают «катастрофическое воздействие пестицидов на окружающую среду, здоровье человека и общество в целом».

Негативная реакция на использование пестицидов вызвала небольшое, но растущее движение за почти полный отказ от химикатов в сельском хозяйстве. «Пестициды нам совершенно не нужны», – утверждает энтомолог Джон Лундгрен. По словам ученого, на его собственной ферме в Южной Дакоте вредителей стало намного меньше благодаря следованию принципам регенеративного земледелия. Почва всегда укрыта растительным покровом, биоразнообразие поддерживается таким образом, что хищные насекомые охраняют посевы на манер вышибал в ночном клубе, а сама ферма представляет собой мешанину из пастбищ для скота, посевов и садов, а не однородные поля. «При нынешней системе вся база природных ресурсов рушится, – говорит Лундгрен. – Апокалипсис насекомых – лишь первое предвестие».

В идеале фермерам следовало бы вернуться к таким методам, как севооборот, тщательное выдерживание сроков посева и борьба с сорняками при помощи прополочных машин, а не опрыскивателей. Но даже ученые, обнаружившие, что сельскохозяйственные культуры могут процветать и без химикатов, отмечают, что это вовсе не говорит о полной бесполезности химических методов обработки. Проблема в том, что ими злоупотребляют самым беспринципным и разрушительным образом. «Если бы пестициды были таким замечательным средством, мы могли бы использовать их в меньшем количестве при стабильном уровне токсичности, – рассуждает о неоникотиноидах Грозингер. – Мы не наблюдали бы такой рост потребности в них, какой видим сейчас, что само по себе проблематично. Это свидетельствует о том, что химикаты не решение реальной проблемы, в частности борьбы с вредителями, нечто другое.

Фермеры попали в замкнутый круг, говорит Лундгрен. Использование инсектицидов только усилило потребность в применение химикатов для устранения последствий предшествующего сокращения биоразнообразия. Но этот цикл не является фатальным.

Предыдущие поколения фермеров собирали достойный урожай, не бомбардируя свои посевы коктейлем ядохимикатов. Так почему бы нам не сделать то же самое?

Отчасти ответ кроется в огромной мощи агропромышленного комплекса. Традиционная «большая шестерка» в последние годы превратилась в результате слияний в еще более крупную тройку – Bayer-Monsanto, Dow-DuPont и Syngenta-ChemChina – с целью продвижения инсектицидов в качестве императива для фермеров, которые сами толком не знают, чем обработаны купленные семена, а также для удержания законодательных и регулирующих органов от запрета на использование их продукции.

Джефф Петтис не понаслышке знает, как работают связи в бизнесе. Во время своей долгой работы в качестве ученого на Министерство сельского хозяйства США Петтис пытался выяснить, какое влияние неоникотиноиды оказывают на медоносных пчел. Он начал кормить колонии белковыми «пирожками», по сути миниатюрными гамбургерами для пчел с имидаклопридом. Количество добавленного инсектицида было минимальным, по крайней мере в десять раз ниже безопасного порога, рекомендованного Bayer. «Это было равносильно добавлению пяти капель в олимпийский бассейн при равномерном распределении, – говорит Петтис. – Мы говорим о действительно крошечном количестве». Через несколько месяцев ученые заметили, что новое поколение пчел, которое кормили зараженным белком, более подвержено заражению ноземой, грибковым кишечным паразитом. Такой