— Мне некогда спорить. Лучше отыщи в сундуках самое скромное платье.

Служанка растерянно заморгала, но дальше возражать не стала. Видимо поняла по выражению лица «госпожи», что та уже все для себя решила.

Платья у бывшей баронессы и так были довольно скромными, но всё же отвечали последней моде. Длинные рукава, завышенная талия и вырез, выставляющий на обозрение грудь. Не самый подходящий образ, чтобы бродить по неизвестным дорогам.

— А еще скромнее у меня ничего нет? — поинтересовалась Алесия, без особой надежды.

Агнета только покачала головой.

— Ну не страшно. Значит пойду так. — девушка оглядела старый, в выцветших пятнах подол.

Это платье, из своих запасов, одолжила ей Ирена. Чисто для уборки. И после вчерашнего, оно было уже далеко не свежим.

— Госпожа… вам же невместно…

— Переживу. Деревня — это не королевский двор. А если по пути встречу какого-нибудь принца… Что ж. Они вроде как раз любят «Золушек».

Агнета чуть наморщила лоб, но пускаться в объяснения девушка не стала. Лишь мельком подумала, что ее личная сказка пошла как-то наоборот. Из прекрасной дамы — в замарашку. Впрочем, Карис тоже далеко не принц. Скорее крыса, которую не взяли даже на роль кучера.

* * *

Идти пришлось долго. Подобрав по пути палку, Алесия опиралась на нее, как на посох, невольно чувствуя себя странствующим паломником.

'Мимо Мекки и Рима,

Синим солнцем палимы,

Идут по земле пилигримы.

Бродский'.

Правда ее путь выглядел менее поэтично. Вместо «ристалищ и капищ», одно сплошное поле со свежими всходами. Где-то вдалеке деревья, а под ногами колея, не успевшая эволюционировать в дорогу.

В глубине души девушка была собой недовольна. Где ее хваленая собранность, которой она всегда гордилась? Сперва позволила себя увезти в дремучие дебри, теперь вынуждена пешком идти назад, чтобы купить продукты.

Почему она вообще согласилась на непонятный господский дом, вместо того, чтобы временно пожить в деревне, у кого-нибудь в избе? Разведала бы сперва обстановку, а потом… Ладно уж. Какой смысл сейчас об этом думать? Просто на будущее, надо быть умней.

Да и, откровенно говоря, последние дней десять оказались очень богаты на события. Даже голова кругом, сколько всего уже произошло. Неудивительно, что она немного «потерялась». Но пора бы уже взять себя в руки.

Вскинув голову, Алесия прибавила шаг. Правда часа через три, когда показались крайние избы, девушка уже не чувствовала ног. Первым ее заметил бородатый детина в коричневом фартуке. Выйдя из-под широкого навеса, он перегородил ей путь.

— О, девка. Ты откуда такая в нашу деревню заявилась?

— Я бывшая баронесса, Алесия Ирсана, что-то там. — фамилию бывшего мужа, рядом со своим именем, называть не хотелось. — Мне нужен Фенел. Ваш староста.

— БарАнесса? — фыркнул детина. — Баранов что ли разводишь?

Девушка не осталась в долгу. Жара и усталость добили остатки осторожности.

— Не развожу, а развожусь. Один баран уже имеется в бывших мужьях.

Запрокинув голову, мужчина расхохотался. Просмеявшись, он утер рукавом глаза.

— Язык, что жало у гадюки. Так ты что ль, наша новая госпожа? Кажется, Фенел что-то упоминал… А чего же пешком заявилась? Рыбники лошадь не дали?

Алесия насторожилась.

— Кто?

— Ну левобережцы? До них-то чай ближе топать. Эх ладно, мне дела большого нет. А староста в хорошем доме живет. Ты по главной улочке иди, увидишь избу с резными петухами…

— А вы не можете проводить?

— Дык куда я от своей кузни денусь? Никак нельзя. Да ты не боись, иди по улочке, а там люди подскажут.

Настаивать девушка не стала. Самое сложное она уже сделала — добралась до деревни. Впрочем, долго искать Фенела не пришлось. Староста сам шагал ей навстречу, держа довольно дряхлую лошадь под уздцы.

Заметив Алесию, мужчина едва не споткнулся.

— Ты… Эта, госпожа?

— Она самая. — выдохнула Алес, крепче вцепившись в палку. Ноги уже едва держали. — У меня к тебе серьезный разговор.

Староста сморщился, и девушка поняла свою ошибку.

— Не в плохом смысле. Я пришла попросить совет.

Лицо Фенела разгладилось. Было видно, что последние слова пришлись ему по душе. В его взгляде появилось даже нечто покровительственно-снисходительное.

— Гляди-ка. А ведь дошла. Что ж, видимо дело и вправду важное. Ты эта, посядь пока на лавке, — он махнул рукой в сторону одной из изб. — Я токма Бурьяну к кузнецу сведу, а потом побеседуем.

Лавкой оказалась доска, прибитая к двум пням. Алес села, блаженно вытянув ноги. Как же хорошо. Уборка, попаданство, бывший супруг, — все отошло на задний план и казалось теперь совсем неважным. Ноги гудели, как трансформаторные будки, поясница ныла, но в душе было полное умиротворение. Наверное, так люди и познают дзен.

Девушка чувствовала, что готова просидеть тут хоть целый день. Подставив лицо солнцу и ни о чем не думая. Однако долго блаженствовать не пришлось. Довольно скоро вернулся староста и пригласил ее в избу.

Держался мужчина теперь куда дружелюбнее, чем в первую их встречу.

— Проходи, госпожа. Проходи. — он даже изобразил нечто вроде поклона, отворяя низкую потемневшую дверь. — И на людей наших не серчай, ну что так неприветливо намедни встретили.

— Я понимаю. От нового человека всегда непонятно чего ждать. — девушка перешагнула через порог и украдкой огляделась.

В глаза сразу же бросилась огромная печь, занимавшая едва ли не с половину комнаты. Сквозь небольшие окошки скудно проникал свет, но в целом — атмосферно. Вполне такой себе крестьянский быт.

— Вот и я говорю, — согласился Фенел, — Неизведанность всегда настораживает. Но озлобленности у наших людей нет. Разве только обиды. Да и то сказать, кто бы с нашими обидами считался? Люди мы маленькие, для высоких господ и вовсе — черви, что в земле свой век копошатся. Вы с дороги то умаялись? Отпейте водицы. — староста протянул ей ковш.

Сделав несколько глотков, девушка почувствовала, как к ней возвращаются силы. Вода действительно оказалась хорошей. Прохладная, свежая, без привкуса пыли, как в баронском доме.

— Это с нашего родника, — довольно крякнул мужчина, — Там даже лошади завсегда пьют.

Алесия поперхнулась. К животным она, конечно, относилась хорошо. Но вот пить с ними из одного ручья… С другой стороны, не забывай девочка, какой сейчас на дворе век. Люди еще не успели далеко оторваться от природы. И воду в бутылочках тут не продают.

— Оно ведь как. — Фенел допил