кабана ее тонкий крик не испугал. Напротив, он с какой-то ожесточенной яростью бросился вперед.

Каким-то чудом, Алесии удалось увернуться от первого удара. Тупой клык порвал платье. Одновременно ногу полоснуло болью. Кабан не просто пытался насадить жертву на клыки. Копыта тоже были оружием, способным переломать кости.

Борьба длилась пару секунд, растянувшихся в вечность.

А потом… издав пробирающий до дрожи хрип, зверь внезапно рухнул рядом.

Пребывая в каком-то оцепенении, девушка различила размытый силуэт человека. В одной руке у него был топор. В другой — мелькнул здоровенный нож…

Наверное, бывшая баронесса давно потеряла бы сознание. Но Ира была крепче духом. И даже в теле хрупкой Алесии, она оставалась собой. Поэтому могла видеть, что происходит.

Рыжебородый мужчина, довольно разбойничьего вида, нанес прицельный удар ножом. На траву брызнула свежая кровь. Кабан слабо дернулся и затих. Теперь уже насовсем. Все с тем же окровавленным ножом, незнакомец повернулся к девушке.

Алес судорожно вдохнула, царапнув ногтями изрытую землю. Спаситель, почему-то, выглядел еще страшнее кабана. Левую часть его лица пересекал глубокий шрам. Рыжей была не только короткая борода, но и волосы собранные на затылке. Мужчина что-то произнес, но из-за звона в ушах Алесия не смогла разобрать ни слова.

Насупив огненные брови, незнакомец опустился на колено и задрал ей юбку почти до бедра. Это подействовало как ведро ледяной воды. Девушка попыталась вскочить на ноги, но спаситель оказался быстрее.

Подхватив ее с такой легкостью, будто она была тряпичной куклой, мужчина скользнул руками по ее телу. Наверное, только отбитый на голову маньяк посчитал бы такой момент удачным.

Крепкая рука уже сжимала подбородок, заставляя повернуть голову. Внутри все сжалось. И поддавшись какому-то безумному порыву, Алес вцепилась зубами в грязную ладонь, все еще пахшую кровью.

Мужчина разжал руки, позволив ей упасть обратно в колючую траву.

— Дура. — буркнул он, разглядывая укушенную ладонь. — От кабана бы лучше так отбивалась.

— В-вы… — Алесия попыталась успокоиться, но после выброса адреналина, у нее зуб на зуб не попадал. — К-как вы п-посмели?

— О, значит человеческую речь все-таки понимаешь. — хмыкнул мужчина. — Я же тебя спросил…

Но о чем именно, девушка узнать не успела. Потому что ломая кусты, на поляну пробились еще два всадника. Один из них был одет довольно просто, а вот второй выглядел как аристократ. Не только одежда, но и черты лица говорили в пользу благородного происхождения.

Аристократ издал какой-то рычащий гортанный звук, с явными интонациями вопроса. Рыжебородый склонил голову.

— Я был прав, сиятельство. — пробасил он, — Тут секач на крестьянскую девку напал. Подрал ее малость, но кости вроде целы. Я попытался осмотреть, однако эта дура отбивается словно дикая кошка.

Алесия сглотнула, смутно заподозрив, что у спасителя к ней был явно не мужской интерес. Но разобраться в чужих намерениях на выплеске адреналина, знаете ли, не слишком легко.

— Я в порядке. — голос уже почти не дрожал.

— Тебе бы ногу перевязать. — рыжебородый кивнул на подол юбки, испачканный в крови. — Только промыть сначала. Повезло еще, что копыто всего лишь кожу чикнуло. До жил не достало. Осталась бы хромоножкой, кто бы тебя такую в жены взял?

Алес мотнула головой, осторожно отступив назад. Нога болела просто адски, но беспокоило ее сейчас другое. Что эта разношерстная компания делает в ее лесу? Нет, она конечно благодарна за спасение. Если бы не рыжебородый, то кабан бы уже ее доедал.

Но все же… Окрестные земли раньше принадлежали Карису. И эти ребята вполне могли оказаться его знакомыми, соседями или друзьями. А в таком случае, им не стоит знать, кто она.

Разумнее всего притвориться глупой крестьянкой. Хотя тоже небезопасно, если вспомнить свой нежный и трепетный облик. Если аристократ пожелает, то вполне может забрать ее в свой замок, в качестве девочки для утех. Вроде бы в средневековье это было запросто.

Надо было уносить ноги. И первое, что пришло в голову — надавить на жалость. Рыдать на остатках стресса — милое дело. Поэтому, рухнув на колени, девушка уткнулась в сложенные ладони и завыла.

— Ой-ей-яй — (совсем как Софла, при первой встрече. Но усилием воли Алес подавила эту мысль. Не стоит отвлекаться). — Матушка больна совсем, из избы не выходит. Я в соседнее село ходила-а-а… К зна-а-ахарке. Та обеща-а-ала травяной настой собра-а-ать… Ох и худо ей, совсем худо. Отпустите меня добрые дяденьки! Я никому не скажу, что вы в господском лесу охотились. Я вас не видела-а-а… и не запомнила-а-а…

— Охотились? — рыжебородый даже поперхнулся от неожиданности. — Вот же дура-девка…

Аристократ положил руку ему на плечо и отрицательно качнул головой. Пожалуй, его сильнее впечатлило обращение — «дяденька». Ну да, парню на вид было не больше двадцати-двадцати пяти. Странно услышать такое от ровесницы.

— Рглор, не надо. — присев перед девушкой, он протянул белоснежный платок. — Возьми.

Алесия шумно высморкалась. Чем менее приятное впечатление она произведет, тем лучше.

— Ну и куда ты пойдешь? Тебе бы рану перевязать. — мягко произнес парень.

Ненадолго остановив рыдания, девушка прислушалась к своим ощущениям. Рана, кажется, была не слишком глубокой. А кровь, вроде бы, для того и идет, чтобы лишнюю заразу из организма вынести.

— Сама заживет, не впервой чай.

Рыжебородый пнул лежащего кабана.

— Так чей это лес, говоришь?

— Нашего господина. — Алес старательно заморгала глазами, изображая дуру. — Он такой большой, сердитый, ездит все время на коне. И голос у него на трубу похожий.

— А имя-то у господина есть? — поинтересовался третий юноша, который до этого момента молчал.

— Есть. — девушка вновь уткнулась в платок. — Его милостью все кличут.

Рыжебородый и юноша захохотали. Даже аристократ негромко фыркнул. Алесия украдкой оглядела его из-под платка. А ведь довольно симпатичный молодой человек. Волосы светлые, глаза зеленые, лицо будто совсем не злое. Но лучше не рисковать. Карис вон тоже казался предшественнице красавцем.

— Ты из какой деревни, чудо? — зеленоглазый парень старательно прятал улыбку. — Мы тебя проводим.

Алес снова замотала головой. Не хватало ей еще явиться в деревню с такой свитой. Слишком много тогда возникнет вопросов у всех сторон.

— Нельзя, добрые господа, никак нельзя. Мой дядька, ежель прознает, то изобьет меня кнутовищем, а опосля на цельную неделю в курятнике запрет. — заметив, как потемнел взгляд аристократа, девушка решила чуть переиграть. А то рванется еще спасать от злых «родственников».