Теперь азартно отбивалась Люся. Не отбилась, пришлось принять.

— Дурында ты, дурында, — пожалел ее Сырцов.

— Еще не вечер. Ты тоже успеешь накушаться.

— Да я не о том, Люська. Что ж ты, когда Димку захомутала, фотку-то не порвала?

Она серьезно взглянула на него и серьезно ответила:

— Он мне очень понравился, Жора.

* * *

Сырцов стоял у окна и смотрел на ночную улицу. Редко мелькали негромкие автомобили и совсем редко — тихие прохожие, в основном молодые, парами. Наконец-то! К подъезду подкатил шестисотый «мерседес», из него не торопясь выпростался упитанный господин и, сказав что-то водиле, направился к дверям с уже приготовленными ключами. «Мерседес» уехал.

Сырцов, отойдя от окна, включил свет и сообщил Люсе, прикованной одними наручниками за две руки к отопительной батарее:

— Приехал. Пойду встречу.

Она гневно промычала залепленным ртом. Он, на всякий случай навертев на пистолет глушитель, направился к входной двери. Щелкнул замок, и дверь отворилась, слегка задев стоявшего у стены Сырцова. Упитанный господин с порога фальшиво и ласково осведомился:

— Небось уже спишь, моя мармеладка?

Вместо ответа его кинули в глубь коридора, приставили к затылку что-то устрашающе-холодное и только после этого ответили сзади, из-за спины:

— Она не спит. А ты можешь заснуть надолго, если попытаешься взбрыкнуть. Не оборачивайся и иди в спальню.

Господин слышал, как за его спиной захлопнулась дверь, но не обернулся и пошел в спальню. Вошел, увидел на полу безмолвную Люсю и остановился, опять же не оборачиваясь.

— Повернись, — приказал могучий мэн с пистолетом в одной руке и наручниками в другой. — Пожалею, спереди застегну. Руки. — Господин покорно протянул обе. Мэн с артистической ловкостью одной рукой защелкнул браслеты на обеих руках господина.

— Цветной? — подал голос господин.

— Разноцветный, — поправил его Сырцов. — Стреножить бы тебя не мешало, да уж поздно. Ну что, посушим фиксы, митрофан?

— Смотря о чем.

— О том, куда и кому ты Дмитрия Колосова сбыл.

— Не поймал тему. О чем это ты?

Коротко замахнувшись, Сырцов левой врезал в печень. Господина скрутило. Сырцов заботливо усадил его на кровать и подсказал:

— А теперь поймал. Да? — затем подошел к Люсе и резко сорвал пластырь с ее лица. — Скажи нам что-нибудь про Диму, Люсенька.

— Ой-ой-ой! — поблажила Люся. Отблажив, мрачно сказала почти басом: — Оба вы — козлы и говнюки. А Дима, как и я, дурачок, который вам, злодеям, в руки попал.

Заметив, что господин слегка отогрелся, Сырцов сказал:

— Тебе, как я понимаю, Колосов этот по желтому барабану. Но кому-то вплотную понадобился. Кому?

— Московские попросили охомутать фраерка.

— Попросили или придавили?

— А тебе-то какая разница? Ну, придавили.

— Что ты должен был для них начертить?

— И начертил. Отсмотрел и сдал, как подписывались.

— Кому и где?

— Мои пацаны его «копейку» верст за тридцать до Перееловки их команде передали.

— Для чего?

— Мне лучше не знать. Я и не знаю.

— Встань, — приказал Сырцов. Господин встал. Сырцов подвел его к батарее, надавив на плечи, усадил рядом с Люсей, отстегнул один наручник, перекинул его через трубу и снова застегнул. Господин был покорен: печень еще побаливала. Дошла очередь до Люси. Сырцов отцепил ее от батареи, помог подняться. Но вместо благодарности получил удар ногой. Люся метила по его нижним гландам, но он увернулся.

— Верткий, кобель, — огорчилась она, растирая затекшую поясницу.

— Переоденься. Поедешь со мной, — приказал Сырцов.

— Это куда еще?

— По дороге скажу.

— А я возьму и не поеду. Что тогда?

— Тогда я врежу тебе по башке и отнесу в свой джип.

Люся фыркнула и отодвинула зеркальную стену шкафа — выбрать, во что переодеться. Сырцов присел перед господином, похлопал его по карманам, извлек пистолет и мобильный телефон. Бросив пистолет в угол комнаты, спросил:

— От кого бережешься?

— От таких, как ты.

— Выходит, не уберегся, — Сырцов положил мобильник на пол, поднялся. С большим удовольствием раздавил каблуком изящную разговорную штучку.

— Ты что делаешь-то? — огорчился господин. — Он же денег строит.

— Не обеднеешь. — Сырцов подобрал пистолет, сунул в карман. — Машинку «Магнум» свою ты мне подарил.

В джипе Люська виском привалилась к Сырцовскому плечу, сладко зевнула и без особого интереса спросила:

— Так куда едем-то?

— Едем мы, друзья, в дальние края. Станем новоселами и ты, и я! — спел беззаботно Сырцов, и вдруг его заинтересовало в зеркальце нечто, видимое только ему: — Личка твоего бобра всю ночь у подъезда пасется?

— Телохранители, что ли? Так у него один Петька. Да и то только днем.

— Интересное кино. Придется по городу покататься.

В зеркале заднего обзора маячила белая «десятка». Джип резко затормозил и приткнулся к тротуару. «Десятка» проскочила мимо и резко свернула направо в ближайший переулок.

Началась бешеная гонка по ночным ярославским улицам. Джип на недозволенной скорости непредсказуемо метался по городу, дерзко срезая углы на неожиданных поворотах. Он вроде бы ушел от «десятки», но в зеркале появился «лендровер». Оторвался от «лендровера», и вновь возникла «десятка».

— На связи, — догадался Сырцов и повернулся к Люсе, которая от страха всем телом прижималась к его боку. — Путешествие отменяется, Люся. Думал, поймаю часа четыре форы, но этой форы не дают мне. — Джип уже спокойно и по правилам остановился.

— Сейчас тебя домой отвезу, и в гостиницу — полежу на спине минут триста. Держи ключи, отстегнешь своего Ромео от теплотрассы.

— А можно мне с тобой в гостиницу? — спросила Люся, подбрасывая на ладони маленькие ключики. Он с изумлением глянул на нее. Она поняла его выразительный взгляд и успокоила: — Да не трахаться, не бойся. Переждать часочка два-три, чтобы этот козел безрогий штаны намочил. Он пивосос, через каждые полчаса в туалет бегает. Вот я и посмотрю на него, обоссанного.

— Садистка, что ли?

— Да нет. Пусть свои пальцы веером в кулачок соберет. А то сопли пузырем. Я такой, я сякой!

Сырцов глянул на часы.

— По твоем раскладу он уже уперся струей в стенку. Поехали.

У подъезда она выскочила из джипа, обежала радиатор и открыла дверцу Сырцова.

— Наклонись, я тебя поцеловать хочу, Жорик.

— За что? — удивился Сырцов.

— Авансом. На счастье. Чтобы тебе повезло.

— Спасибо, — серьезно сказал Сырцов и подставил щеку. Она ее и поцеловала.

— Спаси Диму, Жора, очень тебя прошу.

— Спасу, — заверил Сырцов, помолчал и добавил: — Если не опоздал.

* * *

Милашка Витольд в темных очках, в каскетке, тень от гнутого козырька которой закрывала пол-лица, с видимым удовольствием уничтожал половину курицы-гриль у палатки между выходом из метро и входом на безграничный рынок Теплого Стана. Неизвестно откуда возник полковник Лапин (в штатском) и брезгливо пожелал:

— Приятного аппетита.

— Мерси, — откликнулся Витольд, вытирая руки