– Всё не так просто, – сказала Матушка Гусыня. – Подростком Ллойд сбежал из Дворца фей, и ваша бабушка сказала Совету, что он умер. Она даже устроила похороны, на которые пришли все феи. И она не видела его несколько лет, пока он не влез во дворец, чтобы украсть зелье. Фея-крёстная получила анонимное письмо, в котором её предупреждали о его планах, поэтому она была настороже. Благодаря Коридору желаний она уже знала, зачем ему было нужно зелье, так что она пожизненно заточила его в тюрьму Пиноккио. Это она дала Ллойду маску, которую он носит, чтобы никто никогда не узнал, что он – её сын.

История Человека в маске становилась всё запутаннее, и в ней всё равно оставалось много пробелов.

– Матушка Гусыня, вы знаете, где он прячется? – спросил Джек.

– Я нет, а Алекс знает, – сказала она. – Её старый приятель встретился с ней в лесу и рассказал, что нашёл пещеру, в которой живёт Ллойд.

Все резко повернули головы к Алекс.

– Погодите, откуда вы знаете? – удивилась она.

– Я следила за тобой, после того как прилетел мотылёк, – объяснила Гусыня. – Да, Коннер, это и правда был мотылёк, и да, скорее всего, его послала ваша бабушка, где бы она ни была. Лучше бы, конечно, письмо отправила. Гигантские насекомые меня до мурашек пугают, даже если на ангелов похожи.

– Может, скажете наконец, где эта пещера? – выкрикнул Коннер.

Алекс рассказала друзьям о встрече с Руком и Корнелиусом в лесу и поделилась сведениями о том, что он видел в пещере.

– Эти книги он и украл из библиотеки! – догадался Коннер.

– Бабушка подарила их Фрогги в знак благодарности за помощь нам, когда мы оказались тут в первый раз, – вспомнила Алекс. – Видимо, о поисках этой коллекции дядя говорил ведьмам, когда просил ему помочь. Наверно, он сам их нашёл и украл, пока все ушли из замка на свадьбу.

– Получается, он хочет собрать армию не из одной книги, – сообразил Коннер и вдруг ахнул, вспомнив о том, что они с сестрой видели несколько месяцев назад. Тогда они не придали этому значения, но теперь, когда узнали о планах дяди, увиденное обрело страшный смысл.

– Алекс, ты помнишь его камеру в тюрьме Пиноккио? – спросил Коннер. – Там на стенах были вырезаны странные рисунки с чудовищами, пиратами и солдатами! А теперь вспомни, какие книги в его коллекции. Он хочет собрать армию литературных злодеев!

Это была неприятная новость для всех. Если Человек в маске приведёт в этот мир подобную армию, последствия будут плачевные. Сказочный мир не сможет дать отпор, ведь он ещё не оправился после нападения Великой армии.

– И что мы будем делать? – спросил Джек. – Как его остановим?

– Нужно пойти в ту пещеру, – сказала Алекс. – Мы дождёмся, когда он окажется в книге, если он уже не там, и уничтожим её. И тогда он навсегда останется внутри, так ведь?

– Судя по указаниям об этом зелье в журнале вашей бабушки, да, – кивнула Златовласка. – Она написала, что книгу нужно беречь как зеницу ока, потому что это единственный способ вернуться из неё.

– Отлично, – облегчённо выдохнула Алекс. Возможно, избавиться от дяди будет проще, чем она думала. – Тогда надо поторапливаться.

С Алекс согласились все, кроме Коннера, который покачал головой.

– Алекс, ты кое о чём забыла.

– О чём?

– Человек в маске должен восстановить твоё доброе имя, – сказал Коннер. – Чтобы феи из Совета поверили, что ты была права с самого начала, они должны увидеть его собственными глазами. И должны признать, что были не правы, когда сомневались в тебе и лишили титула Феи-крёстной.

– Коннер, да мне плевать на этот титул…

– А мне нет! – выкрикнул Коннер. – Ты рождена, чтобы править этим миром, защищать его народ и помогать ему, а если ты всю жизнь будешь в бегах, то не сможешь этого делать! Мы оба с тобой знаем, что, если страной будет править Совет фей, всё рухнет.

Алекс тронули слова брата, но она не могла просить друзей рисковать ради того, чтобы восстановить её репутацию.

Однако, обведя всех взглядом, она поняла, что решать это не ей: друзья кивали, соглашаясь с Коннером.

– Он прав, – сказала Златовласка. – Мы должны поймать твоего дядю и вернуть его, даже если нам придётся самим отправиться в книги.

– Мы сами отправимся в книги? – спросила Матушка Гусыня, и все к ней разом повернулись. – Извините, я вовсе не возражаю. Но это авантюра хоть куда, даже для вашей компании.

Поддержка друзей растрогала Алекс до слёз. Меньше чем за день из самого одинокого человека на свете она превратилась в самого везучего.

– Я так понимаю, все «за»? – поинтересовался Коннер. Он вытянул руку в центр, и все друзья, один за другим, положили сверху ладони. Даже Лестер накрыл их кончиком крыла.

– В пещеру! – воскликнул Джек.

– За пределы сказочной страны! – добавила Златовласка.

Тут раздался тихий стук в дверь. Она открылась, и все обрадовались: на пороге стояла Красная Шапочка. Глаза у неё припухли от слёз, а в руке она сжимала носовой платок.

– Я не удержалась и подслушала, – всхлипнув, сказала она. – Не совсем поняла, куда вы собираетесь, но, надеюсь, вы возьмёте меня с собой. Мне приключения будут очень кстати.

Близнецы и их друзья отправились к пещере сразу, как придумали план. Алекс, не до конца уверенная в своих силах, не стала переправлять всех туда с помощью магии, поэтому они поехали верхом. Времени было в обрез, и лошади скакали на северо-запад галопом.

Джек и Златовласка ехали на Овсянке, а Алекс с Коннером – на Овсе, который очень радовался, что его впервые взяли с собой. Отца Овса, крупного жеребца по имени Упряжка, привели из конюшен Центрального королевства для Агетты. Сев верхом на этого скакуна, прославившегося своим упрямством, она тотчас же наложила на него успокаивающее заклятие.

Матушка Гусыня и Шапочка летели на Лестере, и гусю приходилось кружить над остальными, чтобы не опережать их. Матушка Гусыня взяла на себя роль проводника и время от времени кричала вниз друзьям, куда надо сворачивать. Ещё она воспользовалась удачной возможностью поиграть в сердечного врачевателя и попыталась «подбодрить» Шапочку историями о душевных ранах из своего арсенала.

– Сколько раз меня у алтаря бросали – не сосчитать, – сказала Матушка Гусыня. – В тот день, когда я должна была выйти за короля Генриха VIII, он встретил Анну Болейн. Ясное дело, домой я пошла одна – свезло так свезло![1]