Издалека донеслись тихие звуки беспечного напева, которые вторили танцу, подхватывая его ритм, не поспешая, но и не медля. Вскоре мелодичные переливы утратили стройность и растаяли в воздухе.

Поразительное великолепие танца и редкой красоты пение в паре явили собой непревзойденный, ниспосланный небесами шедевр. Это было самое совершенное зрелище из тех, что довелось повидать Цзи Юньхэ. Когда оно подошло к концу, в небесах раздался чистый пронзительный крик птицы Луань. Отозвавшись многоголосием эха, он постепенно угас.

Цзи Юньхэ завороженно смотрела в бескрайнюю золотистую высь, не в силах очнуться, но тут ее ушей достиг низкий гул бурлящей воды, и девушка пришла в себя. Обернувшись, она обнаружила, что с исчезновением двойника прежде полноводный пруд стремительно пустеет, точно кто‐то выкачивает из него воду.

Девушка растерялась. Времени на раздумья не оставалось. Она понимала, что перед ней Глаз печати – их единственный выход на свободу. С Глазом что‐то происходило, и, если не выбраться прямо сейчас, другого шанса может не быть!

Цзи Юньхэ понеслась со всех ног, но не в сторону пруда, а туда, где оставила Чан И. Ей не хотелось повторить судьбу Нин Жочу, которого прождали сотню лет. Она дала обещание, и она его выполнит. Но Цзи Юньхэ не успела убежать далеко. По руслу ручья к ней стрелой мчалась большехвостая рыба. Чан И плыл гораздо быстрее, чем ноги несли Цзи Юньхэ.

Увидев его, девушка рассердилась:

– Ты мог плыть сам? Зачем я тогда тебя на спине таскала?

Чан И от такого вопроса слегка опешил:

– Прежде мы не подходили к ручью.

– Ладно, не время пререкаться. – Стоя рядом с Чан И у места, где ручей впадал в пруд, Цзи Юньхэ указала на исчезающую воду. – Нужно кое-что обсудить.

– Что обсудить?

– Прежде, когда пруд был полон, вода вытекала из него через ручей. Сейчас пруд пустеет, а ручей повернул вспять. Внутри печать Десяти Сторон пуста, следовательно, воды здесь быть не может. Из всех пяти элементов источником жизни является вода. Сейчас вода уходит, а с ней мы теряем путь к спасению. Печать скоро омертвеет и закроется наглухо. Если мы хотим выбраться, нужно прыгать прямо сейчас.

Чан И нахмурился:

– Тогда давай прыгать.

– Это только догадка. Я могу ошибаться. Если прыгнем, то можем, наоборот, застрять здесь навеки. Я не знаю, что ждет нас внизу.

– Исход неясен в любом случае, что ты хочешь обсудить со мной?

– Ты знаешь игру «Камень, ножницы, бумага»? – спросила Цзи Юньхэ.

После короткого молчания Чан И спросил:

– Что еще за игра?

Он решил, что раз в такой ответственный момент заговорили об игре, то речь, несомненно, идет об очень сильной магии или мощном оружии.

– Сейчас покажу. – Цзи Юньхэ вытянула вперед руку.

Тритон тоже вытянул руку, последовав ее примеру.

– Вот «камень», вот «ножницы», а вот «бумага», – показала Цзи Юньхэ.

Чан И старательно запомнил нужные жесты.

– На счет «раз-два-три» ты должен выбрать что‐то одно. Раз-два-три!

Цзи Юньхэ выбросила «бумагу», Чан И запутался и показал кулак. Девушка обхватила его кулак ладонью:

– Я выбрала «бумагу», в которую можно завернуть «камень», так что я выиграла.

Чан И застыл в недоумении. Вода по-прежнему клокотала, стремительно покидая пруд. Чан И спокойно спросил, не сводя глаз с Цзи Юньхэ:

– И что это значит?

– Я загадала, что если выиграю, то мы прыгнем, а если выиграешь ты, то мы останемся, – усмехнулась Цзи Юньхэ, сжимая кулак тритона. – Так что давай прыгать.

Чан И не верил своим ушам. На лице тритона, который невозмутимо перенес ужасные пытки со стойкостью истинной души моря, застыл немой вопрос: «Так просто?»

Ведь на кону стояла их жизнь…

– Если невозможно сделать выбор, пусть решат Небеса. – Не дожидаясь возражений, девушка подалась назад и, улыбаясь тритону, рухнула вниз, в темную бездну пруда, крепко сжимая руку спутника.

Человеческая ладонь была намного теплее руки подводного жителя. Тепло проникло в сердце Чан И и согрело каждую чешуйку его хвоста. Серебристые волосы разлетелись от порыва ветра, а одна из прядей до сих пор хранила жар поцелуя.

Ошеломленно глядя на улыбку Цзи Юньхэ, Чан И позволил девушке увлечь себя в пропасть и упал следом. Он не спорил и не сопротивлялся. Он подумал, что девушка, с улыбкой прыгнувшая в неведомую пропасть, очень похожа на демоницу.

20

Нелегкий выбор

Цзи Юньхэ и Чан И летели во мраке, глядя, как вдали угасает золотистый свет неба.

Когда их окутала тьма, девушка в глубине души испугалась. Но лучше прыгнуть в неизвестность, чем сидеть сложа руки. Цзи Юньхэ хотела что‐то предпринять, пусть даже ее поступок станет ошибкой. Крепко сжимая руку тритона, она вслушивалась в темноту. Шум бурлящей воды нарастал. Внезапно Цзи Юньхэ и Чан И с головой окунулись в ледяной поток. Наконец‐то они догнали стремительно ускользающую воду. Чан И предупреждал, что пруд глубок. Так и оказалось.

Цзи Юньхэ зажала нос и задержала дыхание, позволив потоку увлечь себя вниз. Вдруг она ощутила, как кто‐то притянул ее к себе и заключил в объятия, которые несли в себе частицу тепла. Чан И обнял ее. Вода была его стихией. Обхватив одной рукой Цзи Юньхэ, он провел свободной ладонью по ее лицу. Цзи Юньхэ почувствовала, что давление со всех сторон ослабло, а в уши перестала заливаться вода. Приоткрыв от удивления рот, она обнаружила, что вода не попадает и в него.

– Чан И! – Цзи Юньхэ окликнула тритона по имени.

– Мм? – прозвучало в ответ.

– Не знала, что подводный народ владеет такой полезной магией, – заметила девушка. – Но ведь вам она ни к чему?

– Да, я ее первый раз использую.

– Мы знакомы совсем недолго. Ты подсчитал, сколько вещей за это время успел сделать впервые?

Цзи Юньхэ вырвалась из плена, и, хотя вокруг царил непроглядный мрак, к ней вернулись хорошее расположение духа и шутливое настроение. Разумеется, стоило ей задать вопрос, как Чан И надолго замолчал. Зная его характер, Цзи Юньхэ улыбнулась:

– Ты что, и правда считаешь?

– Да, я еще не закончил подсчет.

Ответ тритона развеселил Цзи Юньхэ. Она долго смеялась, качая головой, и наконец смогла выговорить:

– Ты очень серьезная и ответственная большехвостая рыба.

– Этими качествами должен обладать каждый.

– Верно, но я не ожидала, что ты настолько ответственный. Когда черная птица Луань улетела на небеса, ты даже спел для нее.

Чан И ничего не ответил, молчанием подтверждая слова Цзи Юньхэ.

– О чем ты пел? – поинтересовалась девушка как бы невзначай.

– Это была песня подводного народа. Хвала свободе.

Улыбка на лице Цзи