Ревущее пламя оттолкнулось от стены и устремилось на меня. Девушки что-то кричали…

Как всегда, страх парализовал, отправил в полный ступор.

Коже уже было горячо, когда я попыталась закрыться рукой. Только ожогов на лице мне для полного счастья не хватало… Обжигающе так и не стало, просто горячо. Я перевела растерянный взгляд на руку – и ничего не увидела.

Ох-х.

Будто меня просто не было.

И девчонки верещали где-то далеко-далеко…

Ну и как мне теперь вернуться в нормальное состояние?

Грохотали камни.

И пылал старинный гобелен.

– Что здесь происходит?!

– Ваша холодность, осторожно…

Пожар заметили.

Или магию.

– Ее здесь нет.

– Ллана… – Один лишь его голос оказался способен вернуть меня.

Я… сама не поняла, как так вышло, что едко воняет дымом, я кашляю и лечу в руки кронса.

Поймал.

Удержал.

Переводчик прекрасно работал. Вот… ничему уже не удивлюсь!

– Чем вы думали? – бушевал Гринерд. – Чуть не спалили замок!

Я моргнула.

Обнаружила, что подвалы покрыты корочкой льда. А огонь не пропал, бьется под ней, словно пытается вырваться. Шипит и бьется. Но дышать по-прежнему трудно.

– Использование магии крови и живого пламени уже само по себе тянет на казнь.

Я не узнала голос Эрихарда и не уловила никаких эмоций. Ни злости, ни отголосков только что пережитого страха, ни малейшего беспокойства, ничего.

– Но по вашей вине едва не пострадала моя невеста, – продолжал он. Снисхождения не будет.

Мужчины, пришедшие с ним, замерли. Бледные лица не выражали ничего, но я чувствовала, что им… страшно. Просто по-человечески страшно. С какой-то тупой обреченностью и пониманием, что вот это вот уже недавно было.

Сжавшиеся же в углу девушки вызывали восхищение.

Они смотрели прямо перед собой.

Ни одна не дрогнула.

Ни одна не плакала.

Никто не собирался просить пощады.

Случись шанс, они бы сделали все точно так же.

– Но сейчас проводите тьер в отдельную комнату и пригласите к ним врача, – твердо велела я.

Сердце в это время колотилось как безумное.

Я послала арлордам, изображающим статуи, требовательный взгляд.

«Убирайтесь! Ну!»

В секунду подвалы очистились… а меня окатило недовольством.

Он собирался отчитывать. Но я вновь подчинилась инстинкту. Извернулась в сильных руках, приподнялась на цыпочки и прижалась к замерзшим губам. Слизывая выступивший иней. Согревая. Делясь частичкой своего тепла. Прошла бесконечная вечность, прежде чем он ответил. Неуверенно и будто нехотя. Будто не испугался за меня до смерти… Во мне поднялся какой-то необъяснимый протест. Именно он заставил прижаться теснее, усилить натиск, гладить плечи, путаться пальцами в волосах.

Случайно задетая корона со звоном ударилась о каменный пол.

Меня сжали крепче… и уже целовал он. До подгибающихся коленей и головокружения.

Жадно пил мое тепло и сам становился теплым.

Оживал.

Все, кажется.

И пора бы мне уже вздохнуть.

– Ллана… – немного ошарашенно пробормотал Эрихард.

– Ты не убьешь этих девчонок. Ведь правда?

Я не имела права этого требовать. Но не собиралась отступать.

Кронс немного заторможенно кивнул.

– Не убью.

Выдохнула.

Я знала!

– Что здесь произошло? – Вот теперь беспокойство. Он внимательно ощупал меня взглядом. – Ты в порядке?

– Да, и руки уже зажили, завтра можно будет снять повязку. – Я попыталась продемонстрировать ему ладони, но бинты были грязные и местами порванные, так что поспешила убрать их за спину. Пусть верит на слово! – Они хотели кому-то отомстить. И мой дар говорит, что они или правы, или думают, что правы.

Наклонилась, подбирая его корону.

Жгись, жгись, у меня там плотный слой остатков повязки!

– Пойдем туда и все выясним, – озвучил самое логичное решение кронс. – Потом решим, что с ними делать.

Вот такой план меня полностью устраивал.

Но уйти так сразу не удалось. Как самому сильному магу, Эрихарду досталось убирать лед и разбираться с взбесившимся огнем. Конечно, он попытался выдворить меня из подземелий, но я уперлась. Еще ни одно наше расставание не заканчивалось ничем хорошим! Ни за что его не оставлю! В итоге стояла за его спиной и наблюдала за работой мага.

Огонь буйствовал с такой силой, что нам обоим трепало волосы, а щеки раскраснелись от горячего ветра. Воздух обжигал горло. Но сильнее обжигала беспомощность: я могла только стоять и изо всех душевных сил желать ему удачи. Победы.

Со свистом лопнула серебряная струнка, на мгновение став видимой.

Эрихард грубо выругался.

Вихрь раз, наверное, в десятый рванул на нас.

Мой кронс вскинул руки.

Запретив себе оценивать разумность такого действия, я подалась к нему и обхватила обеими руками поперек груди. Он создавал щит… Серебро рассыпалось искрами. Пламя обиженно зашипело, угасая. Эрихард повернулся ко мне, и минуту, часто дыша, мы смотрели друг на друга.

– Снежность, – шевельнул он покрасневшими, припухшими губами.

– Мой кронс, – не могла не отозваться я.

Неуместно идеальный момент.

Прямо посреди изрядно обгоревших подземелий.

– Итак, у меня две хорошие новости, – первым пришел в себя жених, взял меня за руку и повел к выходу. – За живой огонь девчонок правда полагается казнить, но я собираюсь смягчить законы, поэтому будем выяснять, что именно здесь происходило. И второе: завтра мы не уезжаем. Магические линии повреждены, чревато смещением потоков. Надо все проверить и откорректировать. А ты сможешь посетить ягодный фестиваль, он как раз завтра.

– Ага.

На самом деле я дико устала, мечтала побить туфлей на каблуке всех обитателей замка, устроивших из приличного приема уррг знает что… чувствовала себя совершенно разбитой, а низ живота как тупым ножом кромсало. Еще хотелось расплакаться и съесть кусок шоколадного торта. Но не уверена, что мужчине стоит что-то из этого сообщать.

Новый сюрприз поджидал нас в дальней гостиной, где должны были ожидать решения своей судьбы девушки.

Ах, нет, еще на подходе.

Эрихард заметил из окна формирующийся снежный вихрь – излюбленное средство передвижения арлордов из Пустошей – и властным движением руки заставил его замереть.