прошу прощения, вашего присутствия?

— Мы можем обговорить это. Оставить такую возможность на форс-мажорные ситуации. Например, если что-то случится по моей вине. Но в остальных случаях, этот пункт должен соблюдаться.

Она держит спину ровной, грудь вздымается от частого дыхания, что выдаёт её волнение.

Мне хочется послать всё к чёрту, и разложить её прямо на своём столе, и чтобы читала эти свои условия вслух, пока я буду выколачивать из неё дурь частыми мощными движениями.

От представленной картинки стало вдруг душно, так, что почувствовал капельку пота, собравшуюся на виске.

Я нарочно не комментирую пункты с увеличением оклада и стабилизацией рабочего дня.

Меня больше беспокоит последний: «Никаких личных отношений и намёков на это, в офисе и за его пределами».

Специально ведь поставила его в конце.

И этот взгляд: решительный и непреклонный — только рабочие отношения без права выбора.

— Если я соглашусь на все условия, вы останетесь у нас, Полина Сергеевна?

Девушка чуть оттягивает воротник, и трёт шею.

— Если вас всё устраивает, то… да.

— Хорошо. — Киваю, откладывая бумагу в сторону. — Скажу Соне, чтобы подготовила новый договор.

— Ладно.

— Когда сможете приступить к обязанностям?

Пожимает плечами.

— Могу с завтрашнего дня, если хотите.

— Договорились.

Она поднимается со стула, поправляет пиджак. Плечи опущены, взгляд потух.

Разочарована.

Я не заканчивал никаких курсов по психологии, но могу достоверно сказать, что Полина ожидала другой реакции от меня.

И этот список условий лишь провокация.

Либо она проверяет меня, либо пытается договориться с совестью.

— До завтра, Евгений Дмитриевич. — Поднимает голову и почти уверенно разворачивается к выходу.

Мне требуется всего полсекунды, чтобы захлопнуть дверь прямо перед носом Полины.

Девушка удивлённо ахает и отшатывается.

Практически наваливаясь на меня.

— Не так быстро, детка. — Рычу ей прямо в ухо. — Теперь обсудим мои условия.

Я обхватываю её поперёк талии и нагло прижимаю к себе.

— Хочешь, чтобы мы делали вид, что между нами ничего не было?

Она выдыхает рвано, но всё равно сопротивляется, вцепляется в мою руку своими пальчиками.

— Да, хочу.

Упрямая коза.

— Тогда зачем пришла? — Провоцирую нарочно. Адреналин зашкаливает под пробку, особенно, когда она так близко, окутывает своим запахом, прижимается спиной, щекочет рецепторы мягкими волосами. — Должность админа не такая уж и редкость…

— Отпустите меня.

Злится.

Как бурундук пыхтит, и пытается вырваться.

В ответ наоборот прижимаю сильнее.

Это такой кайф, у меня даже руки трясутся от удовольствия.

— Поль, ну может хватит уже… — Пытаюсь пойти на мировую. — Сейчас я тебя отпущу, и давай поговорим, как взрослые люди.

— Просто отпустите, и я уйду! — Не сдаётся. Обижена капитально.

Ладно, попробуем по-другому.

Ослабляю хватку, и воспользовавшись тем, что она не ожидала, поворачиваю к себе лицом. Прижимаю к двери, вклиниваясь коленом между стройных ног.

— Я сейчас закричу! — Предупреждает Платонова фальцетом, но у меня такой прилив энергии, что вряд остановит даже ядерная ракета.

Молча нависаю над ней, считывая страх и неподдельное волнение, а потом просто сметаю её губы своими.

Полина классно целуется, так, как мне нужно, без лишних слюней и топорных движений, — просто космический полёт, не иначе.

И она не может сдерживать себя долго, противясь моему напору, всё равно сдаётся, даже начинает постанывать и отвечать со всей страстью, на которую способна.

Мы рискуем быть услышанными всеми сотрудниками типографии, но абсолютно этим не озабочены, потому что на самом деле важно лишь то, как я по ней соскучился.

И она по мне.

Вижу, что равноценно, потому, что, разрывая поцелуй, слышу недовольный выдох, и её руки на моей шее продолжают удерживать, не желая отпускать.

— Поль… — Шепчу ей в губы. — Давай без условий. Я хочу, чтобы ты просто работала с нами.

— Вы слишком многого хотите, Евгений Дмитриевич. — Шепчет в ответ, продолжая удерживать мою шею.

— Ладно… прости меня. — Прислоняюсь к ней своим лбом.

Я должен был сказать это уже давно, но как-то всё удобной ситуации не было…

— Ого… даже так… — Отстраняет руки, отпуская. — А за что?

Поднимает свои красивые глаза и припечатывает прямым взглядом.

— За то, что поступил с тобой, как скотина. За то, что не извинился сразу. За то, что подговорил Ваську… но он не причём, просто с рождения артист, такой талант пропадает, а тут возможность появилась…

Её губы трогает несмелая улыбка.

— Я правда мудак, Поль. Просто никогда не был в такой ситуации, думал, что ты смеялась надо мной, девчонка над взрослым мужиком, и верил, что прав. Только когда один остался, понял, что скучаю по тебе, и не могу оставить всё, как есть, понимаешь? Потому, что ты мне действительно нравишься. Потому что я хочу быть с тобой. И Васька хочет. Два дня по квартире ходит, орёт, как ненормальный, тебя ищет.

В глазах напротив сверкают влажные блики.

Снова прислоняюсь лбом к её лбу. Пальцами сжимаю талию.

— Полин, давай попробуем ещё раз. Здесь, в «Радужном Слоне», в моей квартире, у тебя… Я обещаю, что больше не обижу. Согласен на все твои условия, кроме тех, что про личные отношения. Потому что с этим я точно не смогу смириться.

Платонова закусывает губу и опускает взгляд.

— Ну скажи уже что-нибудь! — Моё нетерпение рвётся испортить всё.

Она поднимает глаза, полные влаги и руками обхватывает мои предплечья.

— Как я могу верить тебе, после того, что ты сделал?

Вопрос резонный. Справедливый.

Я отстраняюсь.

Отхожу на шаг.

Мы прерываем наш контакт, и это ощущается, как перекрытие кислорода.

— Я понимаю. — Даю ей возможность самой решить. — Просто позволь мне ухаживать за тобой и вычеркни шестой пункт из списка. Это всё, о чём я прошу.

Смотрю прямо.

— Вот и все мои условия.

Если бы я хотел просто трахнуть её снова, этого разговора бы не случилось.

Но мне хреново без неё.

Это факт.

Некоторое время, молчание — это единственное, что нас связывает.

— Хорошо, я подумаю.

Полина разворачивается и выходит из моего кабинета.

Оставляет меня в подвешенном состоянии, в неведении, но я ощущаю облегчение почему-то.

Наверное, от того, что не оттолкнула и не сказала категоричное «нет».

Я же знаю, что нравлюсь ей так же, ка она мне.

И, если для того, чтобы завоевать её доверие, мне придётся изображать из себя девственника, я согласен.

Но недолго.

Хотя, уверен, Платонова и сама долго не выдержит.

Глава 22

Полина

— Нет, вы только посмотрите на неё!

Тётя Света измеряет площадь кухни широкими резкими шагами.

— Работу бросила… мужика бросила… да ещё все деньги просвистела за неделю, у тебя вообще голова есть?

Многозначительно молчу.