— Не бог он, — тут же взвился мой священник, — Бог — один!

— Бог один и он не Один, Один бог и не один… — тихонько пробормотал я, — Не суть важно.

— Вообще-то — важно! — не согласился батюшка.

— Важно, согласен, но не в вопросе, с кем мы столкнемся по прибытию.

Жаль, если бы волки были созданиями Эрлика — все было бы проще. Пусть оборотни — твари неприятные, но известный враг лучше неизвестного. Значит, мы в третий раз вернулись к тому, с чего начали…

— Есть одно наблюдение, — поднял руку Нафаня, сбив какую-то мою мысль, не успевшую оформиться.

— Выкладывай.

— Нам навстречу часто попадались переселенцы. Которые, как получилось, убегают оттуда, где им грозит какая-то опасность. Но — они всегда ехали отдельными семьями. Никогда не вместе с кем-то. Только по отдельности.

Интересно… О чем это говорит? Я задумчиво подергал себя за бороду… кстати, надо ее чуть укоротить… Так, не о том думаешь. Почему не собраться всем поселением или кочевьем? Ну, самый простой вариант — это все, кто выжил… нет, ерунда получается. Что же, эти Дети Эрлика — кто бы они не были — из каждого кочевья только одну семью оставляют? Странный модус операнди. Значит, получается, семьи едут по отдельности, хотя вместе было бы логичнее и безопаснее, потому… Бинго! Потому что вместе — НЕ безопаснее! Телеуты, бегущие с Алтая, похоже, не доверяют даже своим соседям и родственникам. А что это означает? Что врагом мог оказаться любой, даже сосед. А это, в свою очередь означает что?

Дети Эрлика — это люди.

Свою мысль я озвучил присутствующим на совещании, пояснив, что нам, возможно, предстоит встретиться с какими-то сектантами-дьяволопоклонниками. Все согласились с моими выводами, разве что зануда-батюшка вставил свои пять копеек на тему, что сектантами они быть не могут. Ибо само слово «секта» происходит от латинского «сектум», что означает «разделять» и сектой можно назвать только тех, кто отделился от уже существующей религии. А здесь у нас полноценный культ. И, значит, нам противостоят не сектанты, а культисты.

Хрен редьки не слаще.

В итоге благородное собрание пришло к выводу, что какие-то местные сек… культисты нам не страшны. Просто потому, что проникнуть в наши стройные ряды не смогут, а если попытаются, то их быстро разоблачат. Поэтому — алга, в смысле — вперед.

Я, как человек испорченный демократией и еще не привыкший к тому, что мое слово — решающее, предложил все же спросить у всей остальной толпы — согласны ли они ехать туда, откуда нормальные люди убегают. И назавтра утром мы собрали огромную толпу — как только не затоптали никого — и я громко спросил, мол, согласны или нет. Предварительно описав ситуацию, конечно.

Знаете, в чем была моя ошибка? Это в наше время все привыкли ко всяким опросам, референдумам и прочим обсуждениям и понимают, что раз тебя спрашивают, значит, твое мнение все же, хоть немного, но интересно. Здесь же мой вопрос буквально всеми был воспринят как сомнение в их смелости… Ну, вы поняли. Мне дружно ответили: «Веди нас, Суса… в смысле — боярин! Мы в тебя верим!».

Я б сам в себя так верил…

Глава 16

1

'Горы здесь плечом держат небосвод

И восток опять в огне…

С солнечным лучом хищно оживет

Золоченый барс на броне…'

Заунывная песня, когда-то давным-давно, в прошлой жизни, услышанная на Ютубе, крутилась в моей голове уже вторые сутки. Видимо, потому, что, во-первых, она у меня почему-то ассоциировалась с Алтаем, а, во-вторых — тут реально горы!

Наш караван… идет в дозор и каждый к своему посту… блин, это еще откуда⁈ Какого только мусора у меня в голове не накопилось… В общем — наш караван… вперед лети…

Да блин!!!

Я потряс головой, в надежде вытрясти из нее, наконец, словесный мусор — Ютуб зло! — поправил съехавшую шапку. Я, конечно, боярин и все такое, но постоянно таскать на голове меховую трубу, как будто я не боярин, а пароход — меня достало. Так что я постепенно перешел на меховую шапку башкирского фасона, как впрочем, и все остальные мои люди. Русский меховой колпак — это хорошо, и голову держит в тепле, но не тогда, когда ты сутками едешь по степи или по замерзшей реке, продуваемой ветром, как в аэродинамической трубе. А вот башкирская шапка-малахай… ну, по крайней мере, мне так ее назвали… — это совсем другое дело. Два меховых «уха» закрывают твои уши, да плюс еще одно — прячет затылок от ветра. Немного напоминает шапку-ушанку, но у той всего два уха, да и выглядит она, на мой вкус, более стремно. Хотя, может все дело в ассоциациях. Надеваешь ушанку — и чувствуешь себя почтальоном Печкиным. А надел малахай — и вот ты уже прям грозный степной воин!

Что-то у меня мысли упорно сосредотачиваться не хотят… О чем я вообще…? Ах, да!

Наш караван… тьфу ты!!!

В общем — мы приехали!!!

Да!!!

Наше странствие закончилось!

А песня про горы мне упорно лезла в башку просто потому, что — вот они, эти горы, прямо, можно сказать, рядом с рекой, рукой подать. И именно здесь, рядом с горами, на берегу Оби мною будет заложен город.

Я горделиво выпрямился, окинул орлиным взором окрестности… и, смущенно хмыкнув, принял положение нормального человека. А то сразу как-то мем вспомнился «Горделивая поза больного шизофренией», и, честно говоря — не Петр Первый я, не Петр. Я — Викентий, а если вспомнить мое настоящее имя, из прежней жизни, то… Блин. А, ну да — Максим. Короче — не суть.

Вот именно здесь, на очень удачном участке будет мое имение, здесь будет центр моей вотчины, а вокруг него — вырастет город. Да, не острог, а сразу город, с улицами, площадями, мастерскими, трактирами и церквями. Потому что хочу и потому что могу. Боярин я или хрен собачий?

А почему именно здесь…

Ну, во-первых, этот вот участок — очень такое удачное место для постройки укреплений. Высоко, подход только с одного направления, там покатый спуск, а с трех других — отвесные обрывы. Построишь стены — и никто ни за какие коврижки сюда не залезет. Плюс — неподалеку река, но она делает тут такой удачный изгиб, что ветра, которые дуют вдоль реки, именно сюда не задувают. Вот