Ксавьер Нил

Невеста на санях

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Плейлист

1. Let It Snow — Boyz II Men ft. Brian McKnight (R&B)

2. When I See You, I See Home — Tyler Hilton (Folk Pop)

3. Sleigh Ride — TLC (Hip-Hop)

4. Dig — Incubus (Rock)

5. Magic Hour — Jhené Aiko (R&B/Soul)

Глава 1

Ларк

Почему я всегда оказываюсь втянутым в подобные дела?

Может, на моем лбу просто красуется татуировка «Сделаю все что угодно для своего племянника»?

Видимо, у моего старшего брата, Спарроу, все же есть шестое чувство по поводу того дерьма, которое он передал своему ребенку.

Соблазнительный женский голос тихо мурлычет:

— Борода тебе идет, Ларк.

Я оборачиваюсь и бросаю взгляд полный сарказма на красивую девушку, которая за последний год стала моей лучшей подругой.

— А пивной животик? — Да’Ника Мартин изображает обморок и обмахивает рукой свое лицо цвета карамели. — Ух, как горячо.

— Черт, забери свои слова обратно, — строгий тон голоса сопровождается тем, что я показываю на фальшивый живот, — это все печенье, спасибо большое.

Из нее вырывается хихиканье, но Да’Ника быстро пытается поймать его ладонями своих изящных рук.

Из всех людей, с которыми мне приходилось это делать, я, честно признаюсь, рад, что рядом со мной именно она. Притворяться Сантой перед группой дошкольников — это один из страшных кошмаров, но быть Сантой вместе с кем-то вроде Меган Сторвелл — женщиной, чья улыбка явно больше подходит для роли в фильме ужасов «Крампус», а не в каком-либо произведении, связанном с классической праздничной франшизой Тима Аллена[1] — заставило бы меня поджечь мои каштаны на открытом огне. К счастью, с Да’Никой в роли моего соучастника праздничного преступления, я точно знаю, что меня ждет следующие два с половиной часа. Наша дружба началась со спора о том, кто возьмет последнее печенье во время культурного мероприятия, на котором мы присутствовали из-за ребят, управляющих нашей жизнью, несмотря на то, что они не являются непосредственно нашими детьми. Крестница Да’Ники и мой племянник Орен не только учатся в одном классе, но и часто любят играть друг с другом.

По сути, они две части одного шоколадного печенья.

И, странным образом, мы тоже.

Она поднимает свои крошечные очки миссис Клаус:

— Хочешь сказать, что стоит благодарить за твои новоприобретенные килограммы — печенье или кексы?

Намек на то, чем я занимаюсь вне этого душного, вызывающего зуд красного костюма, вызывает у меня смех.

— Эй, почему бы нам не оставить кексы для Санты? В любом случае я больше люблю кексы.

— Потому что традиции настаивают на печенье.

— Эм. Зависит от обычаев.

— Это… действительно тот спор, который ты хочешь начать за две минуты до начала шоу?

— Не-а, — небрежно отмахиваюсь я, — но после него? Мы обязательно уладим это дерьмо за пиццей, пивом Guinness и хоккейным матчем.

Волнение мгновенно отражается в ее темно-карих глазах.

Наша общая любовь к хоккею одна из тех причин, из-за которых мы дружим.

Также помогает то, что мы любим одну и ту же команду.

Вперед, «Дальвеганские Драконы»!

Я киваю в сторону двери, намекая на то, что нам пора, и Да’Ника поворачивается к ней, чтобы выйти. Мы вдвоем покидаем класс, предназначенный для хранения наших вещей в частном детском саду «Маленькие эльфы» и идем дальше по коридору в комнату, где проходит мероприятие и нас ждут родители.

Все здесь, в Мислтоу[2], штате Монтана, посвящено Рождеству, вплоть до услуг по уборке снега. Мислтоу был создан для того, чтобы праздничная рождественская тематика охватывала весь год, особенно учитывая высокий туристический поток даже не в сезон. Из названия города становится понятно, почему решение придерживаться этой темы важно для выживания любого бизнеса, независимо от того, большой он или маленький.

И школы не исключения.

Так же, как и районы.

Ничто не звучит более мужественно, как то, что ты говоришь цыпочкам, которых надеешься трахнуть, что живешь в Пряничной Роще.

— Не могу поверить, что я отказываюсь от одного из моих единственных выходных, которые могу потратить на сон, чтобы позволить странным детям плакать у меня на коленях, — ворчу я, подходя немного ближе к дверям, через которые мы должны войти. — Ты знаешь, чем бы я мог заняться вместо этого?

— Чем угодно, — хихикает Да’Ника. — Буквально любое другое занятие выигрывает перед хождением в этих костюмах и наблюдением, как дети будут чихать и вытирать глазурь о нас, словно мы гигантские салфетки.

Ничто не в силах изменить то, как передернулось мое лицо.

Блядь, она права.

Настолько, что я уже практически вижу сопли, прилипшие к моей куртке.

— Да, — бормочу в согласии, в то же время восхищаясь чистотой своей одежды, — лучше заняться чем-нибудь другим.

— Ларк! — неожиданно зовет меня скрипучий голос. — Ларк, дорогой!

Хорошо.

Почти всем, чем угодно.

Я осторожно поднимаю голову, чтобы посмотреть на маму и папу, отчаянно машущих мне руками.

Двое родителей, которые, как ни странно, выглядят как потомки династии Киблеров, что нелегко игнорировать, несмотря на то, машут ли они счастливо, словно сумасшедшие, или ругают вас, потому что вы тайком пробрались домой в три утра после неудачной попытки потерять девственность с Шелли Вега — первокурсницей средней школы. Также тяжело не обращать внимания на тот факт, что они оба ростом ниже ста пятидесяти двух сантиметров, а двое сыновей вымахали выше их по крайней мере на тридцать сантиметров. Если хорошо подумать, то внук сможет смотреть на них свысока уже после своего первого дня, проведенного в детском саду.

Папа привлекает мое внимание.

— Привет, сынок!

— Это твои родители? — спрашивает Да’Ника себе под нос, опустив руку, вместо того чтобы потянуться к ручке двери. — Или… эльфы-помощники?

— Мои. Родители, — неохотно отвечаю я, прежде чем поприветствовать их. — Привет!

Они наконец подходят ко мне, и я сразу же заключаю их в теплые объятия. После этого отстраняюсь и быстро спрашиваю:

— Что вы тут делаете? Вы же знаете, что теперь холодный воздух вреден для вас.

Им нужен более теплый климат из-за того, что они стали старше и у них возникли проблемы с дыханием. Вот почему они покинули все, что когда-либо знали и любили здесь, и переехали на юг, где теперь греются под