чтобы уйти, на что те тут же сделали шаг, преграждая ему путь.

– Уходить так скоро – невежливо, тебе так не кажется?

– Не давать мне пройти тоже невежливо, вам так не кажется? – отзеркалил Лю Синь, чувствуя напряжение. Все, чего он хотел, – это вернуться в комнату, выпить отвар и спокойно поспать оставшиеся часы до рассвета.

– Младший брат, не нужно быть таким напряженным, – сказал Дуань Юйтин. – Мы просто решили выказать свое уважение спутнику великого генерала.

Послышался звук закрывающейся двери, когда один из них покинул комнату. Двое мужчин подошли ближе, все еще держась в тени.

– И вы его выказали. Оставим приветственные речи до рассвета, сейчас я хотел бы отдохнуть. Прошу меня простить, если мои действия показались вам грубыми. – Лю Синь вновь чуть поклонился, крепче сжимая подсвечник нервными пальцами.

Хоу Цзунси подошел к наполовину приоткрытому окну, из которого лился лунный свет и доносились крики и смех.

– Ночь сегодня такая прекрасная, – глубоко втянув прохладный воздух, тихо сказал он. После чего закрыл окно наглухо, тем самым погрузив комнату в полную тьму, освещаемую лишь ореолом света одиноко горящей свечи.

Лю Синь переводил взгляд с одного мужчины на другого, все так же стоя на месте. Всем телом он чувствовал что-то неладное, но решил не подавать вида. В университете ему частенько попадались лощеные богатенькие господа, которые пытались припугнуть его, чтобы он, будучи старостой, делал им всяческие поблажки и прикрывал. Они прощупывали его взглядами с такими же скользкими улыбками, которые не предвещали ничего хорошего, и точно так же закрывали двери и перегораживали путь, пытаясь понять, из какого он теста. Исходы таких разговоров всегда были разные, но драки Лю Синь никогда не боялся и на уступки не шел.

– Что вам нужно? – не стал ходить вокруг да около он.

– Ты очень хорошо воспитан, – улыбнулся Хоу Цзунси. Подойдя ближе, он остановился на границе света и добавил: – А я-то думал, что в проклятых землях остались одни дикари, которые с ума посходили и шарахаются по углам.

– Дикарей везде хватает, – сухо ответил Лю Синь.

– Брат, а ты не из пугливых, как я погляжу. – На его плечо опустилась худосочная рука, цепко сжимая длинными пальцами.

– На своем пути я повидал много чудовищ и тварей, чего мне бояться людей… брат, – выплюнул Лю Синь последнее слово, стряхивая с себя руку. Он ненавидел чужие прикосновения, тем более от людей, в чьих словах сквозила ничем не прикрытая угроза. Как бы ни старался Хоу Цзунси улыбкой показать свой мирный настрой, от него веяло мерзким душком угрозы с привкусом опасности.

– Вы знаете, с кем я пришел, – сказал Лю Синь. – Не усложняйте все для себя и свалите лучше по-хорошему.

Главнокомандующий на это лишь хохотнул и завел за спину руку, которую только что стряхнули.

– Генерал Гу, да? Я много о нем слышал. Кто в империи не знает о великом бессмертном воине, который пропал много лет назад? – Он сделал шаг ближе и, чуть наклонившись, добавил, понизив голос: – Только с чего младший брат решил, что генерал придет ему на подмогу? Он сейчас всего лишь человек, я прав?

Лицо со шрамами было настолько близко к Лю Синю, что юноше тут же захотелось добавить еще пару-тройку царапин для симметрии.

– Это угроза? – спросил он.

– Нет, разумеется нет. Мы ведь просто ведем вежливую беседу, верно? В обществе невежественных солдафонов нечасто можно переброситься с кем-либо словами, не обличенными в приказы. Я просто немного соскучился, – взгляд темных глаз пробежался по телу юноши с головы до пят, – по общению.

Лю Синь промолчал и слегка повернул голову, не желая смотреть на этого человека, но и не выпуская его из вида. Все внутри дрожало от злости и желания убраться отсюда поскорее. Кожей он чувствовал масленый взгляд, бродящий по телу.

– Тебе, должно быть, за многие дни пути опротивело общество грубого солдата, не знавшего ни лоска, ни изысканных манер, да еще и выглядящего так, будто только спустился с гор?

– Генерал Гу достаточно образован для поддержания бесед на разносторонние темы. Он многое знает и понимает, – не выдержал Лю Синь, заступаясь за друга. На мгновение встретившись глазами с Хоу Цзунси, он перевел красноречивый взгляд на дверь, намекая, что ему не дают уйти.

– Понимает команды, значит? Как верный пес? – обнажив ряд белоснежных зубов, рассмеялся тот.

– Может, и пес, но хотя бы не шакал, – хмыкнул Лю Синь, возвращая ледяной взгляд. – Пошел вон с дороги! – оттолкнув главнокомандующего плечом, он двинулся в сторону двери.

– Спешишь к мальчишке, да?

Лю Синь замер, чувствуя, как все тело прошибло этой фразой, сказанной в спину.

Хоу Цзунси сдвинулся с места, и каждый его шаг отдавался грохотом в сознании юноши.

– Почему бы не повеселиться всем вместе?

После этих слов Лю Синь ринулся вперед и выплеснул воск, скопившийся в нагретом блюдце, в лицо стоящего у дверей Дуань Юйтина. Затем мигом оттолкнул закричавшего мужчину с намерением выбежать в коридор.

– Тише, тише, – схватили его со спины.

– Отвали! – рванулся Лю Синь, тут же зашипев из-за вывернутых за спиной рук.

Худосочный на вид Хоу Цзунси был поразительно искусен в обездвиживании: удерживая обе руки юноши одной рукой, другой он принялся оглаживать его шею.

– Мальчишка сам к нам скоро присоединится, ни к чему так спешить. Мой друг позаботится о нем, – хрипло зашептали на ухо, проводя холодными цепкими пальцами по скуле парня, который пытался уйти от мерзких прикосновений.

Наверху раздался грохот. Услышав шум, Лю Синь кинулся вперед, не обращая внимания на боль в руках.

– Цзэмин! Цзэмин! – Ярость застилала глаза.

Сцены того, что могло происходить наверху, встали перед глазами, скручивая все внутренности. Почерпнув сил из злости и страха, Лю Синь пинался и рвался, как кошка, которую вот-вот засунут в мешок для утопа.

– Да что же ты такой непослушный! Как есть дикарь, – хохотал Хоу Цзунси, перехватывая его под подбородок и прижимая к своей груди. – Так даже интереснее. Уступчивые шлюхи уже не насыщают. Куда приятнее строптивое юное тело. – Главнокомандующий тяжело и хрипло дышал, отрезая все попытки пленника вырваться. – Мне нравится, – тихо выдохнул он, проводя по шее парня носом и прикрывая глаза.

Со всей силы наступив на ногу Хоу Цзунси и воспользовавшись его секундной заминкой, Лю Синь с разворота ударил его по лицу, после чего отпихнул попытавшегося встать с пола Дуань Юйтина, лицо которого было обезображено стянувшимся воском. Щурясь слипшимися глазами и протягивая руки, солдат вновь взвыл от сильного удара в живот и повалился навзничь.

Вылетев в коридор, Лю Синь ринулся к лестнице, слыша наполненные болью стоны, доносящиеся сверху. И лишь достигнув поворота, тут же оцепенел от страха, услышав удары катящегося по ступеням тела. Огромными от ужаса глазами он посмотрел на угол, за которым скрывался подъем, и в следующую секунду бросился вперед, молясь всем богам, чтобы мальчик выжил после падения.

– Цзэмин!

Завернув за угол, Лю Синь остановился, глядя на искореженное, поломанное тело, что едва дышало, лежа внизу лестницы и протягивая к нему руки в мольбе о помощи.

Тан Цзэмин проснулся от ощущения присутствия постороннего человека в комнате. Сев на кровати, он оглянулся и, не увидев рядом Лю Синя, напрягся всем телом.

– Ты так крепко спал, совестно было будить тебя, – послышался тихий голос от двери.

Тан Цзэмин вперил свой взгляд в человека напротив и встал ногами на постель.

– Не бойся, я тебя не обижу. – Мужчина средних лет подбирался все ближе с вкрадчивой улыбкой на лице. – Я умею обращаться с маленькими мальчиками.

Тан Цзэмин в отвращении поджал губы и бросил взгляд на свой халат, в котором лежала двойная подвеска. Повернув голову к Го Сянъину, он сухо спросил:

– Где мой ифу?

– Так он твой ифу? – мягко рассмеялся тот, подходя еще на шаг. Он почти поравнялся ростом с мальчиком, стоящим на кровати, когда добавил: – Не слишком ли он молод для этого?

– Где он? – голос Тан Цзэмина потяжелел.

– Не бойся, скоро мы к нему присоединимся. Но для начала позволь показать тебе кое-что. – Го Сянъин потянул руку за пазуху. – Ты знал, что для того, чтобы мясо ягненка получилось нежным и сочным, он не должен