в комнате горел ночник. А на диване в полутьме сидела Эльвира в одеянии, какое он видел на картине. От неожиданности Леопольд опешил. Ведь Эльвира спала. Но тут же в голове воспроизвелась ночная беседа в спальне между его сожительницей и неизвестной девушкой. И лишь сейчас мозг Леопольда выстрелил осознанием, что голос собеседницы Эльвиры был точь-в-точь как у его подруги. И если бы он в тот миг не увлекся сутью беседы, сразу тогда же мог бы уловить отсутствие разницы в голосах и даже подумать, что Эльвира разговаривала сама с собой. Хотя, разумеется, это глупость. Но, к сожалению, из глупостей создан весь мир. А ему тогда особенно понравилось, что две девушки из-за него устроили словесную драчку между собой. Было интересно, чем все закончится. Поэтому ни на что другое не обратил внимания. А поскольку, слушая девушек, стал упиваться самодовольствием, постольку и очутился в круглых дураках. Застыв на пороге, моргая глазами, тупо уставился на девушку на диване.

— Ты хочешь зарезать меня? — встретила та, не переменяв позы.

Он дернулся, наклоняя голову и видя, что рука с ножом вытянулась вперед и чуть подрагивает. Лихорадочно опустил ее, спрятал за спину:

— Нет. — Горло пересохло и стало сипеть.

— Я уверена, ты слышал наш разговор, — сказала она.

Ему хотелось ответить, что он спал, но язык не повернулся соврать:

— Откуда знаешь?

— Все было понятно по твоему дыханию.

— Я нормально дышал.

— Да, но не так, как дышит спящий человек.

— Ты утверждала, что ты с холста. — Он не мог избавиться от мысли, что видит перед собой Эльвиру. Смотрел на девушку и думал, как безукоризненная схожесть с портретом на полотне нисколько не убеждала его, что перед ним оживший образ. Абсурд налицо. Бред, который нельзя было принимать за правду. Небылица. Эльвира — доверчивая натура, ее нетрудно объегорить без особого труда, но с ним такой номер не пройдет.

— Да, я с холста, — утвердительно кивнула девушка. — Я живой портрет Эльвиры. И меня тоже зовут Эльвира.

Усмехаясь внутри себя, он надеялся вывести на чистую воду лживую воровку, поймать с поличным:

— Тогда объясни, как портреты, написанные Хаюрдо, могут оживать?

— Ты сомневаешься, что я живой портрет?

— Я не видел пустого холста, который остался без портрета моей подруги. Он должен был бы висеть на стене на прежнем месте, — решительно отреагировал Леопольд. — Но его нет. Без этого ничем нельзя подтвердить твои слова. А раз подтверждения нет, значит, твои слова не что иное, как вранье. Ты обыкновенная воровка, похожая на Эльвиру. И, по всей вероятности, работаешь не одна, а с сообщниками. Хорошо подготовились, даже нарядили тебя точно так, как на холсте. И легенду придумали про живые портреты. Но для меня твой треп — пустой звук! — Парень непроизвольно убрал руки из-за спины и вспомнил о ноже в руке. Сообразил, что после произнесенных слов движение рук с ножом было похоже на угрозу. Ну что ж, пусть так и думает воровка. — Или ты немедленно возвращаешь картину на место, или я не выпускаю тебя из квартиры и прямо сейчас звоню в полицию.

Девушка на диване сжала губы точно так же, как иногда делала Эльвира:

— Воровкой меня еще никто не считал.

— Потому что никому, наверно, не удавалось тебя поймать на месте преступления, — прокатился бас Леопольда. — Выходит, мне повезло больше других.

Она улыбнулась точно так же, как улыбалась Эльвира:

— Ты знаешь, твое обвинение даже забавляет.

Ее улыбка чуть не сбила его с панталыка — ему захотелось заглянуть в спальню и удостовериться, что его подруга спит в своей постели. Но удержал себя, боясь, как бы воровка не смылась, пока он мотается в спальню. Ее спокойным поведением был обескуражен. Казалось бы, стащив картину, должна мотать из квартиры, чтобы аж пыль столбом и духом не пахло. А она сидит-посиживает на диване. Так себя не ведут застигнутые врасплох воры. На что надеется? На запасной вариант? Выходит, есть какой-то запасной вариант, о котором ему ничего не известно. Нет, глаз с нее спускать нельзя, чтобы не улизнула! Враждебно глянул:

— Забавляться будешь в полиции, если не сознаешься, где картина и где твои подельники.

Девушка разгладила руками фартук и дружелюбно посмотрела на Леопольда:

— Холст без портрета Эльвиры уже не картина и не должен висеть на стене на прежнем месте. Что тебе даст холст, на котором нет меня? Голая тряпка, и все. Извини, но ты интересуешься тем, что совсем тебе не нужно.

Он набычился, будто приготовился к нападению:

— Ты не хочешь признаваться мне? Жаль. Тогда даю еще один шанс. Раз уж ты настаиваешь на своей тарабарщине, я хочу увидеть, как портрет оживает и покидает полотно. Хочу убедиться, что не пудришь мозги. Впрочем, ты вряд ли способна использовать этот шанс. Только дебил поверит, что ты оживший портрет. Это из области сказок. Там Красные Шапочки остаются живыми после того, как их съедает волк, Иванушки превращаются в козлят, а Золушки — в принцесс. Мне тебя жаль, но твое вранье не проходит, ибо портрет ожить не может.

Смотря на Леопольда доверчивым и одновременно грустным взглядом, явно сожалея, что тот ей не поверил, она провела руками по своему платью:

— Я перед тобой. Разве этого недостаточно? А Эльвира спит в спальне. Проверь.

Пусть даже так, тем не менее он отрицательно крутанул головой. Это не разрушало его уверенности, что перед ним обыкновенный двойник Эльвиры:

— Если ты портрет, то твое место сейчас на холсте в прихожей. Ведь с Эльвирой разговор в спальне закончен. Почему ты здесь?

— Я ждала тебя.

— Я мог не выйти из спальни.

— Не мог. Я чувствовала, что ты выйдешь.

У Леопольда отвисла челюсть и заклинило мозг. Эта девушка ничем не отличалась от Эльвиры, у нее были те же интонации, те же телодвижения. Вдобавок она предвидела его шаги. Мозг отказывался понимать происходящее. Ее слова сеяли в нем колебания, начинали окутывать туманной растерянностью.

— Ты точно хочешь, чтобы я переспал с тобой? — вдруг выдохнул он. — Ты говорила Эльвире, — посмотрел пристально. — Или это был отвлекающий маневр, чтобы запудрить ей мозги и смотать удочки?

— Правда хочу, — подтвердила она. — Коль она хочет, почему же я не должна хотеть? Я такая же Эльвира. Ведь меня писали с нее.

— Если ты нарисована художником, — он насмешливо хмыкнул, — то зачем мне копия, когда я сплю с оригиналом? Оригинал всегда ценнее копии.

— Ты не почувствуешь разницы, — прозвучало в ответ.

— В этом все дело! — Он затоптался на месте. — К чему мне менять шило на мыло? Хватит