морочить голову! Какой ты портрет! Я прямо сейчас звоню в полицию! — Решительно махнул рукой, в которой был нож. И вспомнил, что сейчас позвонить в полицию не сможет, потому что стоит перед нею в одних трусах, а его телефон лежит на тумбочке в спальне. Немедленно отправиться за ним не сможет, потому что стережет воровку. Получается тупик. Неразрешимая задача. Впрочем, почему неразрешимая? Надо попросту связать ее. Глаза забегали по комнате в поисках того, что могло бы заменить веревку. Увидел на спинке стула полотенце из ванной — им после мытья обматывала голову Эльвира, готовясь ко сну. Увлеченная передачей по телевизору, видимо, забыла вернуть на свое место. Так либо иначе, но полотенце было в гостиной, и он мог им воспользоваться. Камень с души свалился. Леопольд глубоко вздохнул и шагнул к стулу. Заметил, как цепко девушка следила за его движениями. И стоило ему лишь коснуться пальцами полотенца, как диван мгновенно опустел. Девушка исчезла. Была, и нету! Оторопь пробежала по телу Леопольда. Где она может быть? Закрутил головой. Не вставала с дивана, не шевелилась даже и — пропала. При этом дверь в гостиную по-прежнему закрыта. Глаза вылезли из орбит. Помотал головой. Что это было? Привиделось, что ли? Но ведь он разговаривал с нею. Одурачила? Провела, как лоха. А может, ее и не было вовсе? И все это сон. Однако ночник горит. Он его не включал. И накидка на диване примята, собрана в морщины. Голова гудела. Неужто он начинает ехать мозгами? Леопольд бросил на стол нож, полотенцем вытер вспотевшие ладони, метнулся к двери. Распахнул ее, выскочил в прихожую и обмер от неожиданности. В полумраке картина висела на стене. Он лихорадочно щелкнул включателем, уставился на полотно. Что за чертовщина, ведь картины не было, недавно он свято верил, что девушка с сообщниками выкрала ее! Леопольд впился взглядом в лицо на картине. Глаза на портрете были глазами Эльвиры и глазами девушки с дивана. Парень не мог прийти в себя. А что, если все было именно так, как говорила девушка в гостиной? Невообразимо! Тогда какое еще может быть объяснение всему, что только что произошло? Не помешался же он рассудком! Неужели Хаюрдо действительно нарисовал оживающий портрет? Безумие! Ведь художник не волшебник. Волшебников вообще не существует в реальности. Они все в сказках. В них все можно объяснить волшебством. А тут сейчас полный вакуум в голове. Точно на распутье: верить — не верить. Леопольд не отрывал глаза от портрета. И вдруг обожгло, точно ударило током. Отчетливо увидел, как портрет на холсте подмигнул ему. Тело осыпало мурашками. Кровь застыла в жилах. Леопольд попятился. Показалось, что с ним что-то творится, он стал неадекватным, коль уже видит подмигивание портрета. Пора к психиатру. Ужас ссутулил его. Раздумья бросили в пот. До наступления утра успокоиться не получится. Эта ночь и предстоящий день насмарку. Леопольд зажмурился, чувствуя тяжесть во всем теле. Неподвижность сковала его. Перестал дышать. Не дышал целую бесконечность. Наконец последний раз глянул на холст и потянулся рукой к выключателю. Но выключить в прихожей свет не успел. Дверь спальни открылась, и в проеме возникла Эльвира. Лицо сонное, помятое:

— Ты чего не спишь? — спросила.

Леопольд откачнулся от картины, словно сожительница застала его за неприличным занятием:

— Да вот, в туалет выходил. А ты чего вскочила?

— Тебя потеряла.

— Я здесь.

— Теперь вижу. А чего перед картиной стоишь?

— Смотрю, — кивнул на портрет. — На тебя очень похож. Одно лицо. — Помолчал и твердо добавил: — Как будто живое. — После этих слов на душе отлегло, тяжесть в теле стала оползнем уходить куда-то вниз.

— А на кого же портрет должен походить, если не на меня? — вопросительно вскинула веки, и сонливость на лице превратилась в недоумение.

— Я о том, что весь портрет как живой, — замешкался на секунду Леопольд.

— Ты заметил это? — оживилась Эльвира.

— Само собой. — Его мозг вдруг обожгло осознанием, что он действительно видит в каждом штрихе портрета нечто живое. А при этом постоянно в голове крутятся слова девушки с дивана. Он уже не отбрасывал их, он попросту относил их к этой картине.

— Хорошо, — обрадовалась Эльвира. — А то я собиралась тебе объяснять. Понимаешь, живопись Хаюрдо — она особенная, она живая. Это кажется, что на картине мой портрет, а на самом деле он уже живет своей жизнью.

— Возможно, — уклонился Леопольд, еще не решаясь открыто поддержать Эльвиру.

— Не возможно, а так и есть! — Эльвира показала пальцем. — Посмотри, портрет слышит нас и даже может говорить!

На языке у него вертелось: «Да, ты права», но вместо этого почему-то сорвалось сомнение, как будто Леопольд хотел услышать не просто утверждение, а весомое доказательство:

— Ты уверена?

— А ты — нет? — заглянула пристально ему в глаза.

— Мне трудно в это вжиться.

Подступив к нему ближе, Эльвира взяла за руку, сдавила ее, привстала на цыпочках:

— Вокруг нас столько необычного, — начала с запалом. — Мы даже представить себе не можем, как разнообразна жизнь. Многое нам не дано постичь. И когда появляется что-нибудь удивительное, мы считаем это странным и неправдоподобным. А это не так, Леопольд. Совсем не так. Вот и картины Хаюрдо. С ними происходит такое же. Кисть художника дает жизнь портретам.

Видя, что Эльвира серьезно уверовала в живой портрет, Леопольд ощутил, как его тоже начинает заносить в невероятное. Понизил голос:

— Я не сумасшедший, но мне показалось, Эля, что твой портрет подмигнул мне.

Поджав губы, она вспомнила разговор с девушкой с холста и испытала внезапное раздражение:

— Тебе не показалось. Так и было, — подумала, что ее портрет, видимо, серьезно решил увлечься Леопольдом. Перевела взгляд на картину. — Оставь эту затею. Оставь, не зли меня! — холодно предупредила свой образ.

Не сообразив, что эти слова обращены были не к нему, Леопольд пожал плечами:

— Да я ничего.

Притянув парня к себе, Эльвира посмотрела в его расширенные зрачки, жаром дохнуло из ее горла:

— Мне это не нравится.

— Что именно? — оторопел Леопольд, морщиня лоб.

— Все. — Она сделала малопонятное ему движение головой и неожиданно почувствовала тяжелую усталость. Та налегла на мозг, на плечи, на ноги, выдавливая из девушки всякое желание объясняться с Леопольдом. Буркнула: — Пошли спать. — И потянула его в спальню.

— Знаешь, — он на миг удержал Эльвиру, пригнулся к ее уху, — что-то происходит с нами несусветное.

— Неожиданное, — поправила она, помолчала несколько секунд, закончила: — В жизни все возможно.

— Иногда слишком возможно. — Он стрельнул глазами по холсту и шагнул за Эльвирой в спальню.

9

Зал