ресторана средних размеров красиво оформлен и чуть затемнен полупрозрачными шторами. Над каждым столом низко висит светильник в ажурном абажуре, который при необходимости освещает пучком света только столешницу и блюда на ней, как бы изолирует стол от окружающих, создавая интимную обстановку для тех, кто сидит за ним. Гостей в ресторане немного, если говорить точно — по два-три человека за четырьмя столами из десяти-двенадцати. Под звон колокольчика над входной дверью вошли двое: пожилой на вид мужчина с довольно крупными ушами, маленьким аккуратным носом и такого же преклонного возраста женщина с тонкими чертами лица и со следами былой красоты на нем. Навстречу им выскочил официант — проворный паренек с тонкой длинной шеей, в бело-черной униформе. Быстрым взглядом мужчина окинул свободные столы, показал рукой официанту:

— Вон в том дальнем уголке нам будет уютно, молодой человек, — потом наклонился к спутнице. — Что вы скажете, уважаемая Лоя? Устроит вас тот стол?

— Разумеется, разумеется, уважаемый Григор, — согласилась она. — Там никто не будет нам мешать.

— Не беспокойтесь, — поспешил вставить слово официант, — в нашем ресторане вам сегодня будет комфортно.

— Надеюсь, молодой человек, очень надеюсь, — отозвалась она и первой направилась к столу в углу ресторана.

Стол был большой, накрытый белой скатертью с кружевами понизу. Отодвинув для спутницы стул, Григор дождался, когда Лоя усядется, и сам сел по другую сторону стола. Положив перед ними меню, официант тихо убрался в сторону. Она раскрыла, перелистала, пробежала глазами по названиям блюд и задумчиво произнесла:

— Я, пожалуй, закажу сегодня рыбу.

— Рыбу? — удивился он. — Почему рыбу? Вы же никогда не любили рыбу. Вас всегда тошнило от одного упоминания о ней.

— А теперь захотелось, — качнула головой. — Не знаю почему, но хочется. Легкая пища.

— Смотрите, стошнит, — осторожно предупредил он.

— Ради бога, не говорите под руку, уважаемый Григор, — нахохлилась она.

— Все, все. Молчу, молчу, — извиняющимся тоном отозвался спутник и опустил глаза к меню.

Продолжая смотреть на спутника, Лоя вздохнула:

— Мы сейчас с вами, уважаемый Григор, в том возрасте, когда надо употреблять легкую пищу.

Вскинувшись, тот прижался к спинке стула и приподнял руки:

— Не напоминайте о возрасте, уважаемая Лоя. Вы еще совершенно молодая. У вас впереди втрое, вчетверо больше, чем осталось за спиной. Я всегда любуюсь вашей легкой походкой и вашим безукоризненным видом.

— К сожалению, количество морщин от этого не уменьшается, — заметила она.

— Но их не становится и больше, ведь годы не меняют наших внешностей, — напомнил он, выпрямляя спину и поднимая кверху подбородок. — Я, например, чувствую себя молодым, как прежде.

— А прежде — это когда, уважаемый Григор? — улыбнулась визави. — Десять, двадцать лет назад или назад сто с лишним лет?

— Разве это имеет значение сейчас, уважаемая Лоя? — Он посмотрел с некоторым вызовом.

— Я думаю, имеет. — Она захлопнула меню и отодвинула от себя. — Теперь и пища другая, и вкус рыбы иной, да и наши привычки и привязанности во многом поменялись.

— В ваших словах присутствует логика, — уступил он. — Но что конкретно вы имеете в виду?

Ее ладонь легла на скатерть и заскользила по поверхности:

— Например, позвольте узнать: вам понравились эти две особы в художественном салоне?

На минуту задумавшись, вспомнив о салоне-магазине, в котором несколько дней назад они увидели Лилию с Эльвирой, Григор откашлялся, точно в горле запершило, озадачился:

— Как сказать, — наблюдал за движением руки Лои по скатерти и раздумывал еще пару минут. — Я ответил бы вам, что к людям почтенного возраста они не очень уважительные. Ершистые. Особенно та, которая все время спорила и отрицала художественную ценность полотен. — Григор недовольно прищурил глаза и вытянул вперед губы.

— Позвольте с вами не согласиться, уважаемый Григор, — сказала Лоя и мечтательно улыбнулась. — Во-первых, нам с вами еще очень далеко до почтенного возраста, поэтому не сравнивайте нас с окружающими людьми, у нас другая планида. А во-вторых, мы с вами в нашей далекой ранней молодости были нисколько не лучше. Вспомните себя в возрасте этих особ.

— Нашли, что вспомнить, уважаемая Лоя. — Он свел брови к переносице. — Это когда было? Теперь не те времена.

— Времена другие. — Она сделала глубокий кивок головой, убрала руки со скатерти, положила на колени. — А человек, каким был тогда, таким остается поныне. — Снова кивнула, но уже более коротко и не так глубоко. — Только ездит теперь не на лошадях и в каретах, а на автомобилях, и летает не на воздушных шарах, а на самолетах и ракетах. Между тем совершает одно и то же: и там ездил, и тут ездит, и там летал, и тут летает.

— В нашей молодости на воздушных шарах не летали, — поправил Григор, точно хотел указать на забывчивость своей спутницы.

— Зато летали с дерева вниз и с обрыва в воду, — нисколько не смутилась Лоя и как будто даже не обратила внимания на подтекст его замечания.

Разведя в стороны руки, он изумился:

— Вы еще помните, как сорвались с высокого обрыва?

Слегка усмехнувшись, она посмотрела ему в глубину глаз:

— А как же? Такое не забывается. Я все помню.

— Вы чуть не утонули тогда! — напомнил он.

— О чем вы, уважаемый Григор? — нахмурилась она, и по приятному лицу пробежало сердитое выражение, словно его напоминание невольно обидело женщину. — Кто вам это внушил? Морская вода всегда была полезна для меня.

— Вас тогда русалка вынесла на берег! — Григор чуть-чуть привстал со стула. — Если бы не она, вас не было бы в живых!

Лоя приподняла ладонь, успокаивая его:

— Вы сядьте. Что вы так возбудились? Я ничего не забыла. — Втянула в себя воздух и сделала длинный выдох. — Жаль, что русалка не оставила своего адреса. После этого я часто возвращалась к тому месту, сидела на камнях. Смотрела на морскую волну и звала свою спасительницу. Но она так и не появилась.

Опустившись на сиденье стула, он пошевелил маленьким носом и глянул понимающе:

— С тех пор вы и перестали кушать рыбу.

— С тех пор, — подтвердила, и следы былой красоты на лице потемнели.

— А что теперь? — Его взгляд замер на ее сжатых губах. — Стоит ли через столько времени переделывать себя и менять свои вкусы, уважаемая Лоя?

— Наверное, вы правы, уважаемый Григор. Не стоит, — вздохнула она грустно. — Пусть все останется как было. Закажите-ка мне лучше салат из зелени. И еще чего-нибудь по своему выбору.

— Как скажете, уважаемая Лоя, как скажете. — Он обернулся, ища глазами официанта, и, когда увидел того, подал знак рукой.

Юркнув между столами, парень остановился около Григора, принял заказ и вновь исчез. За столом установилось непродолжительное молчание. Много времени не