что ты не видел, как она споткнулась по пути сюда, — рычит Кейден, прежде чем обратить свою ярость на меня. — Что он тебе сказал? Я видел, как ты напряглась.

— Он сказал, что я красивая.

— Чертовски мягко сказано, — бормочет он. У меня перехватывает дыхание, но он не слышит этого из-за рева таверны и своего бушующего нрава.

— К-командир, — хнычет мужчина.

— Уходи, — говорит Кейден, отталкивая мужчину с такой силой, что тот теряет равновесие. Мужчина вскакивает на ноги, поскальзываясь на пролитых напитках, и спешит прочь. Я бросаю взгляд на Финниана, и он одаривает меня одной из самых больших ухмылок, которые я когда-либо видела. Я даже не думаю, что простояла здесь две минуты, прежде чем подошел Кейден.

— Итак, мне нельзя разговаривать ни с одним мужчиной, пока я здесь? — Насмехаться над ним слишком заманчиво.

— Я мужчина. Поговори со мной.

— Я собиралась его ударить, но ты опередил меня, — говорю я, покачиваясь между его руками.

Лед тает в его глазах, когда он следит за моими движениями.

— А ты бы вообще смогла нанести удар?

— Хочешь, я докажу это, демон?

Его презрительная усмешка исчезла, и я знаю, что нахожусь на опасной территории, потому что единственная мысль, которую может вынести мой одурманенный алкоголем мозг, это то, как он красив.

— Я чувствую себя джентльменом. Я дам тебе первый шанс.

— Ты не джентльмен. Ты невыносим, — говорю я, больше для того, чтобы напомнить себе, кто мы. Наши цели значат больше, чем пьяные желания.

— Невыносим? — Он изогнул бровь, скользя руками по барной стойке, чтобы наклониться ближе к моему лицу. — Ты задумывалась, почему ты так обожаешь заставлять себя страдать? Это довольно тревожно, Эл.

— Не называй меня так. Ты говоришь так, будто мы друзья.

Его ямочки становятся глубже.

— Я думаю, мы становимся очень хорошими друзьями.

— Ты бредишь, — затаив дыхание, возражаю я, борясь с улыбкой.

— Ах, да?

Я открываю рот, чтобы сделать еще один ответ, когда холодный напиток скользит по передней части моего платья. Взгляд Кейдена снова становится полным, когда он тянется к ответственному человеку.

Его взгляд скользит между Кейденом и мной.

— Мне так жаль. Я потерял равновесие.

— Успокойся. Нет ничего, что не могла бы исправить ванна. — Я тянусь к протянутой руке Кейдена и удерживаю ее, игнорируя ее вес в моей, и медленно отталкиваю его от бара. Его тонкая хлопковая рубашка позволяет мне чувствовать рельефные рельефы его мышц. — Люди подумают, что мы больше, чем союзники, если ты продолжишь вести себя так.

— Пусть думают, что хотят. У нас с тобой есть более серьезные угрозы, о которых стоит беспокоиться.

— Не все так просто. — Моим людям нужно подписать этот договор до наступления зимы, и я не хочу, чтобы слухи о Кейдене и обо мне выставляли меня неумелым правителем. Я должна носить непроницаемую маску и никогда не позволять никому видеть сквозь нее. Это и моя броня, и мое бремя. — Я ценю твою щедрость в магазине, но…

— Я заплатил и за Финниана. — Теперь его гнев направлен на меня. — Я привел тебя сюда. Я заплатил за твою одежду. В этом нет никакого скрытого смысла.

— Правильно. — Цветок, который он засунул мне за ухо, кажется слишком тяжелым, а рука на его груди кажется слишком личной. Я отбрасываю ее вместе с глазами. — Нам следует вернуться в замок.

Финниан вернулся к столу, поэтому я машу остальным и игнорирую то, как Кейден все еще смотрит на меня, словно хочет что-то еще сказать. Наши руки покрыты шипами, и каждое прикосновение, каким бы невинным оно ни было, проливает еще больше крови.

ГЛАВА 16

— Ты все еще хочешь поговорить сегодня вечером, или хочешь спать после виски и сидра? — спрашивает Кейден, когда мы входим в комнату, и его тон снова становится игривым.

— Мы поговорим, но сначала я приму ванну, потому что от меня пахнет элем. — Моя рука теребит мокрый вырез. Обратный путь помог мне протрезветь, и мы впятером спустились на кухню за водой и хлебом, прежде чем лечь спать.

— Я возьму немного чистого белья и положу его рядом с ванной, моя госпожа. — Гиацинт делает реверанс и выходит из ванной.

— Подожди! — кричу я, и она снова заглядывает в комнату. — Я взяла для тебя немного шоколада с кухни и оставила его на туалетном столике.

— Спасибо. — Она медленно моргает, и ее щеки краснеют, а застенчивая улыбка украшает ее губы. — Я обязательно ими наслажусь, когда вернусь.

Я выхожу из халата и погружаюсь в ванну, наливая еще стакан воды из кувшина рядом со мной и выпивая половину, прежде чем отставить его в сторону. Моя голова не такая туманная, как в таверне, и я выпила достаточно воды, чтобы завтра не страдать похмельем, что является благословением. Дверь скрипит позади меня, и я вспоминаю, как хотела спросить Гиацинту о бигудях.

— Я хотела спросить, можешь ли ты научить меня … — Мое предложение прерывается, когда пара грубых рук хватает меня за плечи и толкает под воду. Ванна такая глубокая, что погрузить меня не составит большого труда, а мои ноги недостаточно длинные, чтобы дотянуться до края. Я упираюсь в дно, пытаясь вырваться на поверхность, но человек, удерживающий меня, обладает невероятной силой.

Я задыхаюсь от мыльной воды, и моя грудь горит от недостатка воздуха в легких. Я отказываюсь от попыток вырваться из воды и пытаюсь оторвать их руки. Бесполезно. Еще один жалкий удушающий звук срывается с моих губ, пузырьки поднимаются, издеваясь надо мной. Я тянусь к приставному столику и хватаю хрустальный кувшин, ударяя им по голове моего нападавшего в отчаянной попытке освободиться. Его руки сползают с моих плеч и вцепляются в мою шею, сильно сжимая. Свет размывается над водой. Я чувствую себя так же, как в своей камере много лет назад, глядя на мир через щель между камнями. Я не могу умереть вот так. Не тогда, когда я так близка к тому, чтобы снова увидеть своих драконов.

Мои руки касаются дна ванны, и я сгибаю пальцы вокруг осколка стекла от ручки кувшина. Я втыкаю стекло в его запястье, и кровь замутняет воду вокруг меня. Я вытаскиваю его и снова втыкаю, прорезая вертикальную линию по руке. Если я умру, я заберу нападавшего с собой. Я нанесу рану настолько глубокую, что даже его душа будет носить ее в загробной жизни. Он может подумать, что счел меня бессильной, но я никогда не бываю беззащитной. Я бы использовала свои зубы, если бы пришлось. Кровь