– Роуз?

Я слышу, как внизу она хохочет.

– Можете подняться и забрать свои вещи, Роуз, – кричу я, решив, что будет неуместно прикасаться к чужому белью, даже если его потрепала моя собака. – Роуз?

– Мои вещи? А вы не можете с собой захватить? – кричит она в ответ. – Это всего лишь лифчик, Чарли, он вас не укусит.

Кажется, эта ситуация ее очень веселит, и это гораздо лучше, чем если бы она злилась. Понятно, что через пару минут мне тоже станет смешно, но я так усердно выстраивал границы, а все происходящее уж очень активно их размывает.

Я наклоняюсь и беру бюстгальтер двумя пальцами, держа его на расстоянии вытянутой руки и пытаясь не разглядывать, но, пока спускаюсь по лестнице, мой взгляд к нему так и прилипает.

Должен признать, цвет довольно хваткий. Сделан из кружева и сеточки… и правда, хватит разглядывать. Роуз выглядит и одевается довольно необычно, так что я не удивлен такому экстравагантному белью.

Что я вообще делаю? Почему думаю об этом?

– Прошу прощения, – говорю я, возвращаясь наконец на кухню. Ощущения такие, будто я только что пробежал марафон.

Я протягиваю бюстгальтер, не глядя на Роуз, но она будто специально не сразу принимает его из моих рук. Словно наслаждается моим унижением.

– Какой же ты хулиган, Макс! – говорит она моей собаке, которая снова явила миру свою морду. От ее внимания ему хочется играть еще сильнее, а потом к нему присоединяется и Джордж.

Чувствую, как щеки заливает краской, но ее настроение вдруг меняется как по мановению волшебной палочки, веселье сменяется ужасом. Она нюхает бюстгальтер и в отвращении вытягивает держащую его руку как можно дальше.

– М-да, придется постирать, – ужасается она. – Он на него написал.

Макс, почувствовав, что запахло жареным, забивается под стол. Джордж гавкает, видимо, решив поддержать хозяйку.

– Если его не спасти, я вам полностью компенсирую стоимость, – перекрикиваю я этот балаган. – Просто пришлите мне счет.

Она качает головой и выдыхает.

– Эсэмэской прислать?

– Да, давайте. Мне подходит.

Не знаю, что еще сказать. Роуз открывает дверцу стиральной машины и закидывает туда испачканный бюстгальтер. Захлопнув дверцу и бормоча под нос, добавляет в кювету порошок и выбирает «деликатную стирку». Да, ситуация и впрямь деликатная. Я подзываю Макса тихим свистом, и мы, смущенные и опозоренные, уже почти скрываемся наверху, когда Роуз окликает меня:

– Чарли, можете на секунду спуститься?

Так и хочется спросить «ну теперь-то что?», но я вспоминаю, что и так уже в невыгодном положении, так что возвращаюсь на кухню.

– Что такое?

– Мне нужно… нужно в кое-чем признаться. Думаю, сейчас самое время.

Ох.

– Неужели? – понятия не имею, к чему она ведет.

– Да, – говорит она и, облизнув губы, выпрямляется. – Если честно, я хотела молчать до завтра, но раз уж ваша собака, скорее всего, испортила довольно дорогой предмет моего гардероба, могу признаться вам и насчет моей собаки. Было бы в любом случае неудобно объяснять все в сообщении или на доске.

– Продолжайте.

Она глубоко вздыхает и выпаливает.

– Вчера, когда я была занята украшениями, Джордж залез к вам в спальню.

– И?

– И мне очень жаль… Но он сожрал вашу книгу.

– Что?

– Которая на прикроватной тумбочке лежала, – продолжает она. – Джордж обычно ленивый увалень, но иногда ему нравится что-то жрать. Так что, по-другому и не скажешь… Он сгрыз ее подчистую.

Теперь все складывается.

– Мне нравилась эта книга! И я искал ее…

– Я заказала новый экземпляр на этот адрес, и, надеюсь, уже завтра ее доставят. Мне ужасно жаль! Собаки такие собаки, да?

Ну, хотя бы я не схожу с ума. Я вчера вечером бог знает сколько времени убил, обыскивая комнату.

– Пожалуй, один-один, – говорю я Роуз. На лбу собирается бисеринка пота, хоть в доме не то чтобы тепло.

Голова немного кружится.

– Пожалуй.

– В том, что касается собак. В любом случае, давайте все забудем и вернемся к нашим распорядкам.

– Точно, – говорит она. – К сообщениям. И надписям на холодильнике.

Пару секунд мы стоим друг напротив друга, словно гладиаторы на ринге: губы сжаты, позы напряженные, – а потом вдруг машинка издает громкий свистящий звук, и мы оба подпрыгиваем.

Я смотрю на ее бюстгальтер, кружащийся водоворотом бирюзового кружева. Очень даже симпатичный, признаю.

Глазами я встречаюсь с Роуз. Она улыбается, и ее взгляд прошивает меня насквозь, точно молния. Я моргаю, пытаясь развидеть картинки, проступившие в моем воображении. Говорю себе, что их навеяло ее неожиданно мягкое прикосновение и вид ее нижнего белья.

– Пойду сполоснусь, – бормочу я Роуз, которая как ни в чем не бывало варит себе утренний кофе. – Кофе подождет. Хорошего вам дня.

Глава тринадцатая

Роуз

Когда после завтрака Чарли наконец покидает коттедж, я провожу день, читая горячий любовный роман у огня. Возле моих ног посапывает Джордж, а я рада унестись в вымышленный мир, в котором старые воспоминания становятся далекими-далекими, хоть всего и на несколько часов.

Периодически я вспоминаю историю с лифчиком и хихикаю под нос, воскрешая в памяти испуганный вид Чарли и наши отчаянные попытки держаться на расстоянии друг от друга.

Вы будете рады узнать, что компенсация мне не понадобится. После стирки стал как новенький.

Не хочу, чтобы между нами оставалось напряжение, так что я решила его успокоить. Понятия не имею, где он сегодня, но когда кого-то из нас нет дома, и вправду легче. Я бы даже сказала, быть в коттедже одной – просто восхитительно. Камин растоплен, но за окнами на отливах собирается снег, и, окруженная лишь сопением Джорджа и тиканьем часов, я наконец начинаю расслабляться и получать удовольствие от проводимого тут времени.

Телефон подает признаки жизни. Это Чарли.

Отлично. Мой пес любит бюстгальтеры, ваш – книги. У них обоих прекрасный вкус.

Утро плавно перетекает в день, и на обед я наслаждаюсь горячим супом, а потом с радостью выхожу в лес, размять ноги. Вернувшись домой, я снова устраиваюсь у камина с книгой, но сосредоточиться не могу. Меня снова тревожит воспоминание, которого я избегала как могла: мы с Майклом мечтали провести здесь романтический уикенд, но так и не успели этого сделать. Мне все не хватало духу попросить у Расти разрешения приехать, но я и так знаю, что все прошло бы идеально.

Я представляю, как мы бы смеялись, готовили и танцевали на кухне. Вместе ели за крошечным деревянным столом, сидели, прижавшись друг другу, в местном пабе или в коттедже, у камина, закрывшись от всего мира, пока снаружи бы падал