Я медленно наклоняюсь – боль в коленях стала немного меньше, а сердце наполнилось радостью, не говоря уже о том, как взбудоражен мой пустой желудок. Занеся поднос в свою комнату, я возвращаюсь за миской Джорджа и подбиваю повыше пару подушек, чтобы удобнее лежалось. Хочу как следует насладиться этим нежданным пиром. Сняв первую пробу, я закрываю глаза и смакую те самые вкусы, что витали в воздухе последние несколько дней.

Я так тронута. Да, я в мучениях, но счастливей, чем за многие годы, когда Чарли отвечает на сообщение:

Buon appetito, Роуз! Поправляйтесь.

Ну точно, должно быть, итальянец. Я подозревала, но эта паста почти прямое подтверждение.

Лимонная нотка пробуждает мои рецепторы, чеснок сводит с ума ароматом, а тальятелле тают во рту. Хоть мне и больно, но я улыбаюсь от уха до уха и парю в настоящем гастрономическом paradiso.

6 дней до рождества

Глава четырнадцатая

Чарли

Нил будит меня звонком около девяти утра. Для него нехарактерно звонить так рано, для меня же нехарактерно так поздно быть еще в постели.

На улице светло, как днем, я не привык так просыпаться и, почти бессознательно шаря по полу гостиной в поисках телефона, удивляюсь, как это я провалился в такой глубокий сон.

Обычно к этому времени я успеваю принять душ, сходить на пробежку, ответить на пару имейлов, прочитать утренние новости и продумать план на день. Будь я на работе, я бы скорее всего уже закончил с первым клиентом, так как много кто старается сходить к терапевту до офисных часов.

– Ты что, спал? – спрашивает Нил, кажется, удивленный так же, как и я. – Прости, дружище, я забываю, что кто-то уже отдыхать уехал. Я сегодня из дома работаю, и дети меня с ума сводят, в школу-то им идти не надо. Так что, как там дела, в Фанаде? Не слишком скучно? Знаю, ты в Донегале бывал кучу раз, но зима не лето. Все по-другому. Мне очень нравится.

Я потягиваюсь, чувствуя, как вместе со мной просыпаются судороги в ногах, а потом зеваю и сажусь, пытаясь хрустнуть шеей. Спать на диване неудобно, когда ты высокий, но должен признать, что засыпать с теплым камином мне понравилось. Хоть гостиная за ночь и остыла.

– Ты был прав, Фанад – особенное место, – говорю я Нилу, подавляя зевок. – Я много лет просыпался не позже шести, а здесь уже второй день встаю в девять. Видишь, уже совершенно другой человек.

Нил смеется, соглашаясь.

– Да, это все медленный темп жизни на северном побережье и сила морского воздуха, мой друг, – говорит он мне. – Уже ведешь беседы сам с собой? В коттедже довольно уединенно, но это нам в нем и нравится. Тебе, наверное, компанию пес составляет, что тоже неплохо.

Так и хочется поделиться с Нилом трагической историей о двойном бронировании, но я решаю оставить ее при себе, хотя бы на время. Нил с женой были вне себя от радости, когда благодаря их протекции мне разрешили приехать, учитывая, что Расти и Марион обычно не принимают гостей на праздники. Не хочу лишать их этого. Они и так за меня ужасно беспокоились с тех самых пор, как Клод увезла Ребекку на Тенерифе, так что буду радостным, насколько это возможно.

– Да, мы тут вдвоем с Максом, так что все чудесно, – говорю я, трепля за уши пса, пришедшего на звук своего имени. – Мы ходили гулять на пляж и в лес, заглянули в местный паб и магазинчики. Такое тихое местечко, прям то, что доктор прописал.

– А пиво?

– Выпил пару пинт, да. Наверное, в этом кроется секрет моего пересыпа. «Гиннесс» хороший.

– Эх, как я тебе завидую, – говорит Нил, и я могу представить, как он облизывается при мысли о холодненькой, пенной пинте пива у открытого огня в «Таверне у маяка». – Говорил уже с Ребеккой?

Я улыбаюсь при звуке имени дочери.

– Да, созванивались, – отвечаю я другу. – Ненадолго, но она там, кажется, счастлива. Это же самое главное? Я не знаю, как тебя благодарить за то, что вытащил меня на Рождество из дома. Не думаю, что я бы справился, оставшись дома без нее.

Нил ненадолго замолкает.

– Ты дал мне много хороших советов, когда у меня были тяжелые периоды в жизни, Чарли, так что я просто хотел хоть чем-то помочь и тебе, – говорит он. – Назови меня чудаком, но мне всегда казалось, что есть в этом коттедже что-то почти волшебное. Вечно там случаются чудеса. Надеюсь, тебе он подарит хотя бы ясный разум и понятный путь.

Я с улыбкой жду панчлайна, зная, что он непременно будет.

– Чудеса случаются, когда меньше всего их ждешь.

Да, это мой Нил. Никогда не подводит. Я пытаюсь придумать максимально не циничный ответ, но застываю, когда слышу, как Роуз спускается по лестнице.

Она поет, и глаза у меня распахиваются, а сердце начинает колотиться – вдруг Нил услышит?

– Ну, в общем, пока у меня все хорошо, – громко говорю я, чтобы побыстрее закончить разговор и заглушить фоновый шум. Роуз напевает от души, без слов – очевидно, не зная их – и совсем не пытается сдерживаться. Скорее всего, она думает, что меня уже нет дома.

Я сижу на краешке дивана в одних трусах, и есть у меня ощущение, что она вот-вот…

– Ой! Простите, пожалуйста! Я думала, вы уже ушли.

Нил слышит ее. Конечно. Не услышать было бы сложно.

Не знаю, кому ответить первому: Нилу или Роуз, стоящей передо мной, или вообще попытаться успокоить Макса, который при виде своего приятеля Джорджа принимается лаять от радости.

Роуз быстро закрывает дверь в гостиную, забирая обеих собак, и я облегченно вздыхаю. Но рано. Нила не проведешь.

– Я слышал женский голос. Это что, новая подружка? Чарли, ну даешь, чертяка! Я ужасно рад. Мы с Сэди так переживали, что ты будешь на Рождество один.

Он отнимает телефон от уха и орет своей жене, прежде чем я успеваю что-то разъяснить:

– Сэди! У Чарли новая подружка!

Я не могу его остановить. Что он, что моя дочь уже сделали выводы, и их не разубедить.

Я слышу милый, знакомый голос Сэди на заднем плане.

– Как чудесно! Сердце спокойно, можешь больше не волноваться, как он справляется.

Я был на их свадьбе шафером, и если Нил мне как брат, то Сэди – как сестра. Я знаю, что они желают мне только добра.