Он проводил меня взглядом, одобрительно кивнул, снова увидев нас вдвоем на диване, и вернулся за стол.

– Это тяжело вспоминать, – начал тихо. – Но вперед идти нельзя, если груз прошлого тянет назад. Кажется, я знаю, с чего нужно начать. Прошу вас, дети, не прерывать меня, пока я не закончу, тогда отвечу на все вопросы. Но начну издалека. Пока только слушайте. Молча. Мы обвенчались с Амелией тайно. Когда уезжал, у нее на руках оставался маленький сын. Джеймс. Да, Софи, мы с Амелией стали встречаться, еще будучи совсем зелеными.

Я поспорил с другом. На нее. В молодости мы многие поступки оправдывали, прикрываясь хорошими намерениями.

Она – одаренная красивая стихийница, дочь потомственного дарга – привлекала внимание многих. А я был талантливым студиозом и… пожалуй, все. Род Ллойдов был не в чести по вине моего отца: тот проявил трусость при сражении под Соллихом, и король перестал к нему благоволить. В ведении дел отец тоже не преуспел, так что жили мы достаточно скромно, хотя на редкие развлечения все же хватало.

И вот я, будучи на втором курсе обучения и являясь несчастным обладателем разбитого вдребезги сердца, кутил на очередной вечеринке. Нас было много, веселье лилось по бокалам через край, и мне хотелось наконец забыть свою первую несчастную любовь. Тогда мой друг предложил поспорить

– Клин клином выбивают, – сказал он, – просто попробуй добиться ту, кто на тебя и не взглянула бы никогда. Поставь перед собой невыполнимое задание и иди напролом. Вот увидишь, через неделю забудешь, по кому плакал.

Мы спорили некоторое время, и тогда Морт поставил на кон свой перстень. Дорогущий артефакт его рода.

– Дам тебе его во временное пользование, – лениво ухмыляясь, сказал он, – выиграешь – вернешь через три года. И все это время будешь пользоваться силой по необходимости. А проиграешь – просто напьемся.

Только дурак отказался бы…

Я очень хотел тот перстень. Он мог поглощать в себя огромное количество силы и выдавать назад по крупицам или всю залпом по велению владельца. У Морта было несколько подобных артефактов, они помогали ему сдерживаться в моменты ярости, что случались довольно-таки часто. Парень был вспыльчив и горяч, как и многие “серые” в молодости.

Через месяц я забыл о прежней любви, с головой погрузившись в ухаживания. Что только не делал, чтобы добиться непреклонной Амелии. В итоге добился свидания и был вне себя от счастья. Так что, когда Морт торжественно передал мне артефакт, это стало всего лишь приятным бонусом. Амелия оказалась потрясающей, и у нас начался бурный роман. Не прошло и года, как мы тайно обвенчались и у нас родился Джеймс.

Семья все меняет. До женитьбы я был другим. С удовольствием принимал деньги от отца и тут же поддерживал тех, кто говорил о нем гадости. Это казалось нормальным. Я считал, что отец обязан решать мои проблемы, оплачивать мои счета, и в то же время винил его во всех своих бедах. Ведь из-за принадлежности к роду Ллойдов меня отвергла первая любовь.

Я, мне, мое… Зацикленность на собственной персоне присутствовала во всем.

Так было, пока Амелия не сказала, что ждет ребенка.

Сказать, что я был шокирован, – это все равно что промолчать. Помню и сейчас: вместо счастья ощутил жуткий, леденящий кровь страх. Такая ответственность была не по мне! Только Амелия смотрела так доверчиво, что не было сил сказать ей, как я напуган. Пришлось изобразить радость и смелость.

Я храбрился и обещал ей, что все будет хорошо, а потом не спал ночами, обдумывая, как воплотить это “хорошо” в жизнь. Ведь обмануть ее надежды не мог. Любовь к жене заставила не просто называться мужчиной, а стать им. Пришлось брать подработки, забыть про развлечения и веселье… Я хотел дать Амелии все лучшее, причем добыть это сам.

Так и вышло, что к концу учебы из всех прежних друзей остался один Морт. Мортимер Стоун Блейд. Серый из древнейшего рода. “Породистый”, как он сам о себе отзывался, улыбаясь. Его и женить собирались, подбирая мисси по масти. Он был не против, даже веселился, когда речь заходила о будущем.

“Брак – это всего лишь сделка, – говорил Морт, – дать потомство – моя обязанность. Тебе повезло с правом выбора, дружище. Но и мне, уверен, подберут мисси посимпатичней”. Высокий широкоплечий красавец с крутым нравом. Девушки его боготворили, благоговейно глядя со стороны. О да, ему бы подобрали прекрасную партию, если бы не случай.

Он помогал мне, подкидывая работенку, часто захаживал к нам домой и всегда поражался, как при такой страстной любви родился настолько спокойный малыш. Утверждал, что однажды Джеймс обязательно проявит характер, и тогда нам всем будет несладко.

На последнем курсе учебы Морт внезапно стал пропадать. Он и раньше мог исчезнуть на несколько дней, а потом появиться как ни в чем не бывало и никогда не рассказывал, где был и чем занимался. То была его работа, связанная с даром. Теперь же друг изменился. Улыбался странно, приносил Джеймсу подарки и говорил, что кое-что изменилось в его планах на жизнь.

Речь, безусловно, шла о девушке, имя которой тщательно скрывалось. Ведь “породистым” серым не полагалось даже встречаться в открытую с обычными людьми. Отец Морта не допустил бы подобного романа, но тот был настроен решительно…

Нашего знакомства с его мисси так и не случилось.

Жизнь только начала налаживаться, когда грянула война. Неожиданно и бесповоротно.

И все изменилось.

Вместо практики нас бросили на амбразуру, как пушечное мясо. Недоученных, бестолковых, толком не понимающих, что к чему.

Серых не трогали, потому что они всегда держались особняком и были важны королевству. Но Морт вызвался добровольцем. Он был из тех, кто не может оставаться в стороне.

Именно его пример заряжал меня силой и бодростью духа, он не позволил мне сломаться, когда я расставался с семьей. Морт говорил, что мы непременно вернемся, когда надаем равенгардцам по заднице.

Друг работал в наступлении, а я латал его по возвращении. И не только его. Сколько людей тогда полегло… Морт часто писал кому-то, улыбался, получая письма в ответ, и клялся, что познакомит меня с самой прекрасной девушкой в мире, как только все устаканится.

Затем меня ранили, и я вновь смог увидеть Амелию с сыном. Когда вернулся на фронт, узнал, что она ждет Эндрю…

Снова стало страшно умереть, а война набирала обороты.

Тогда-то в битву вмешались остальные серые.

Говорили, король нашел рычаг давления. Наступления с нашей стороны стали гораздо успешнее, враг был раздавлен мощью новой силы. Настал час решающей битвы, и противника повергли, обрушив на него невиданную мощь.

Это зрелище напугало многих.