я за полночь, — расплылась добродушной улыбкой попадья. — Да и домочадцы наши летними вечерами поздненько укладываются. Гуляла, значит?

— Пришлось. Я теперь одна не хожу. Боязно.

— И то правда. Жалко Франека. Ни за что пропал человек.

— Как сказать. Все мы грешны. Хотя я не верю, что с ним что-то произошло.

— Да ведь уж третья неделя пошла. Тревожно…

— И мне тревожно. Обещал траву в саду покосить. И вообще…

— У меня тоже интерес к нему имеется. Хотя и своих работников пруд пруди. Проводка в парке глючит, а никто в этом не разбирается. Собралась было проситься, да не застала благодетеля. Жалко парня, молодой такой. Руки у него золотые. За что не возьмется, все наладит. И ведь не отказал никому.

— А что вы думаете по поводу слухов о шантаже?

Попадья вздохнула. Отставила в сторону чашку:

— Так ведь мужчины разве расскажут? А с меня чего взять? Как и с тебя, например? Или нет?

— Это с какой стороны посмотреть, — пожала плечами Агнешка. — С моей вроде как и нет поводов для шантажа. А не в меру любознательные и всякие прочие доброжелатели имеют право сомневаться.

— Если закон Божий взять, каждый перед ним виноват. Да и перед людьми тоже. Кто-то чужое взял. Кто-то жену ближнего возжелал, заметь, не взял, а возжелал лишь. Кто жаден, кто себялюбив. Кто чревоугоден. Да что это я нотации тебе читаю? Сама все знаешь — грешными родились, грешными и помрем. А жить-то от всего этого еще больше хочется.

— Ох, не слышит вас супруг! Мысли-то у вас еретичные. Или еретиковые?

— Нормальные человеческие мысли, — рассмеялась попадья. — Ты посиди, я кружево принесу. И варенья малинового баночку. Нынче малина чуть ли не с мая плодоносить начала. До осени весь погребок ею заставлю…

Анфиса Петровна скрылась в доме, Агнешка устроилась под навесом просторной террасы. Дождь возобновился, и ей не хотелось промокнуть до нитки. Дорога домой займет около получаса, успеется и вымокнуть, и продрогнуть.

Девушке вспомнился Франек Собесский. Предупредительный. Медлительный. Неуверенный в себе. Немного рассеянный. Витающий в облаках. Полная противоположность красавцу майору. Этот опасный типчик. Женщины, должно быть, от такого без ума. А он и не прочь…

И ведь хорош! Откуда не взгляни: и ростом, и весом, и умственными способностями. Такому стоит лишь пальцем поманить. А если поманит?

Голова шла кругом. Агнешка подняла глаза к небу. Жаль, звезд не видно. Хорошо бы помечтать под их далеким мерцающим светом. Или под луной. И отчего она отправила этого неробкого Робкого восвояси? Ведь можно было довести встречу до более приятного завершения. Тридцать с некоторой добавочкой на носу, чего тут кочевряжиться?

По дороге домой она продолжала думать о Константине. Параллельно, тонкой, едва заметной полоской выстраивались оценки и второго неожиданного ухажера. Ярослав не желал оставаться побежденным. Смешной самонадеянный мальчик! Где уж тут тягаться с тяжеловесом! Впрочем, вполне подойдет под запасной вариант.

— Давненько не имела кавалера, а тут целый милицейский взвод нарисовался! — пожаловалась едва проглядывающей сквозь тучи луне Агнешка. — И что мне делать со всем этим «богатством»? Или не морочиться, оставить как есть. И принять, что получится. Порой девушки устают от мужских проблем, взваливая их совершенно добровольно на свои плечи. Что скажешь, светило, или как там тебя?

Луна не пожелала вести беседу в подобном тоне. Скосила на нахалку свой правый глаз, сморщила носик и завернулась в дождевую шаль. Агнешка не возражала. Тут бы самой в возникших обстоятельствах разобраться!

Дождь все больше размывал реальные и виртуальные силуэты. Константин. Ярослав. Франц. Санек. Участковый. Вездесущая баба Клава. Ненавидящая все и вся Барбара Ягеллоновна. Дамский угодник Василий Сидоров. Слуга Божий Сан Саныч. Озабоченная Люсьен…

— …Анфиса Петровна, как же я могла забыть! Ох, непроста матушка. Но хочет казаться… Наверняка, и к ней у Франека были претензии. Его в последнее время клинило на справедливости. Доклинило, не иначе. А эта… Ишь, как засуетилась! И меня выспрашивала. А что я? Не хуже других. И не лучше. Захотел бы шантажист, зацепился бы. И ведь платила бы, пока могла. Если бы деньги были. А если нет? Ох, Франек, Франек! Задал ты нам задачку! Вот пойми теперь — нормальный был человек или сволочь обыкновенная? Везет мне на последних. По жизни везет…

Она остановилась посреди чужого пляжа. Вдруг захотелось освободиться от раздумий и терзаний. В один момент. Смыть накопившуюся в душе, разбухающую кислой вонючей квашней гадость. Редкие небесные капли тут не помогут. До бассейна далеко. Да и морочиться — открывай, переодевайся, включай свет, потом выключай… — не хотелось. Девушка взглянула на реку.

— Сто лет под дождем не купалась! Да еще ночью! А ну-ка!

Силиконовые тапочки полетели в разные стороны. Сарафан светлым покрывалось улегся на куст сирени.

— А водичка-то! Водичка! Хоть живи…

Она поплыла по течению, наслаждаясь прохладой и свежими речными запахами. Над головой раскрылось в легкой последождевой дымке роскошное ночное небо. Луна, звезды, облака… Все просто и ясно. И никаких проблем!

— По крайней мере, до завтра. И на том спасибо!

На крыльце лежал букет полевых цветов. Константин? — сладко заныло сердце. Нет, он не стал бы возвращаться ради пустяка. Да и знал, что Агнешки нет дома. Ярослав? Санек? Арсений? Зайчик? Кто-то еще?

— Все равно приятно! — определилась Агнешка. — Спасибо, мой тайный поклонник!

Послала в никуда воздушный поцелуй, пропела в тишину ночи:

— Но на большее ты не рассчитывай…

Зажгла в мастерской настольную лампу и занялась любимым делом. Заказ следовало довести до совершенства. На дом она их брала нечасто. Самые важные. И — чего греха таить — высокооплачиваемые. Да и не в ее характере отдавать не понравившееся самой платье клиентке. А это явно не удалось. И что она только не делала! И вытачки, и защипы, и декоративные заклепки. Выходила совершенная ерунда! Хорошо, что клиентка на недельку на Канары умахнула.

— А то даже неловко! Известный модельер Агнешка Коханая сотворила невесть что! Только бантика и не хватает! Во, позорище! Так у меня все клиенты поразбегутся, с чего жить стану? Обратно к маме-папе под бочок? Стыдно. Нет, я обязательно что-нибудь придумаю. Или перешью его заново. Пять раз. Ладно, чего душу травить? Лучше посмотрим, что нам милейшая Анфиса Петровна презентовала? Ой, тесемочка какая миленькая! Может, воротничок соорудить? Ну-ка…

И Агнешка занялась любимым делом. Мягкий свет из-под витражного абажура выгодно оттенял изящные линии ее лица, цвет упавшего на щеку локона. Из темноты сада картинка казалась сказочной. Ни дать, ни взять акварельная миниатюра «Принцесса за рукоделием». Но принцессы из Агнешки не получилось.