желанию. Как алчущий воды путник, я припал к живительной влаге губ Эмилии Вудс.

Глава 21

Глава 21

Эмилия

Когда я почувствовала влажное горячее прикосновение к коже, то сама себе не поверила. Герцог меня… лизнул! Попыталась возмущенно призвать его к порядку, но голова закружилась, и я почти упала на землю.

Почти. Лучше бы упала. Или нет. Я уже ничего не понимала, закружившись в водовороте чувств. Ведь герцог Сварский меня поцеловал.

Когда его губы прикоснулись к моим, я ощутила дрожь во всем теле. Она прошила меня от пяток до кончиков пальцев рук, лежащих на груди герцога. Но я не оттолкнула его. Я позволила минутной слабости овладеть собой. Мне вдруг захотелось хоть раз почувствовать себя желанной. Простой женщиной, без обязательств, без страха за свою жизнь из-за магического дара. Почувствовать то, что мне, возможно, никогда больше не пережить, если я скроюсь ото всех в поместье матери в горах.

Герцог крепко прижал меня к себе, наши дыхания смешались, губы слились воедино. Но настоящий шок я испытала, когда почувствовала, как он касается моего языка своим. Попыталась вытолкнуть его. Но герцог захватил мой язык в жаркий плен и легонько пососал. Дыхание сбилось от наплыва эмоций. Кажется, я даже тихо простонала. Внутри меня закрутилась тугая жаркая воронка неизведанного томления.

Герцог Сварский, не зная, что творится со мной, углубил поцелуй. Богиня! Мне хотелось одновременно, чтобы он прекратил развратное действо, и чтобы никогда не останавливался.

Его большая ладонь легла на ставшую чувствительной грудь, погладила через ткань и нежно сжала. Чувства грозили вырваться из-под контроля: мне хотелось чего-то большего. Например, ощутить тепло руки герцога в одном интимном месте, где стало влажно и горячо.

В голове молнией вспыхнула мысль: я тоже становлюсь развратной! Нет. Этого допустить нельзя. Я не такая, как его любовницы. Воспоминание о баронессе Нельм вернуло меня с небес на землю. Я уперлась руками в грудь герцога и оттолкнула его от себя. На это ушли последние силы, и я тяжело привалилась к лавочке спиной.

Говорить ничего не хотелось. Да и что тут скажешь? Я осуждала герцога за развратность, а сама пала под его чарами. В этот момент я с кристальной ясностью осознала, что Сварский мне нравится. Тошнота подкатила к горлу.

— Вам плохо? — Герцог подхватил меня под спину и усадил обратно на скамейку. — Это все сонный дурман. Баронесса Нельм воздействовала на вас порошком из него. Он обладает еле слышным запахом, вкус же более характерный: приторно-сладковатый с горьким послевкусием.

То есть герцог меня лизнул, чтобы понять, чем меня травили? И поцеловал поэтому? Нет-нет. Не хочу знать. Это была ужасная ошибка, которая может аукнуться еще большими проблемами. Я закусила губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу обвинительные слова. Ведь герцог мог сдержаться, зачем он растревожил мне душу и тело?

— То есть ваша любовница хотела, чтобы я уснула в кустах? И, таким образом, выставить меня на посмешище? — наконец хрипло сказала я и поморщилась от боли, прострелившей виски.

— И хотела наградить головной болью, которой вы будете страдать около суток, — сочувственно глядя на меня, проговорил герцог. — Лекарь сможет приглушить симптомы, но полностью снять не получится.

Будто бы услышав его слова, из-за поворота садового лабиринта послышались голоса. К нам спешил лекарь, сопровождаемый охраной принца. Герцог сказал сухощавому старцу с острым взглядом, что по неизвестной причине я упала в обморок. И я была благодарна Сварскому за это. Обвинять баронессу Нельм было бы верхом глупости — скандал мне не нужен.

Целитель бросил диагностическое заклятье, некоторое время последил за его действием и несколько высокомерно произнес:

— С вами все в порядке. Легкое перенапряжение. Я дам общеукрепляющее снадобье, полезное для мозгов.

Он так выразительно скривил губы, что я поняла — лекарь посчитал, будто я притворяюсь. Возмущение несправедливостью заставило кровь прилить к щекам, голова заболела еще сильнее, а на глаза навернулись злые слезы. Я часто заморгала, силясь прогнать их. Не дождется старикашка, чтобы я заплакала.

Герцог Сварский шагнул вперед, чуть загораживая меня, и ледяным голосом, произнес:

— Оставьте себе ваше снадобье. Похоже, оно вам больше нужно.

Сварский повернулся спиной к ошарашенному лекарю и обратился ко мне:

— Леди Эмилия, если вы позволите, я прикажу доставить вас в ваши комнаты. А после приглашу семейного целителя.

— Буду благодарна вам, — тихо ответила я.

С каждой секундой голова болела все сильнее. Мне не то что говорить, думать стало тяжело. Внутри черепа будто кто-то долбил кувалдой по наковальне, и удары становились все сильнее и болезненнее.

Герцог оставил меня с охраной, сам же сопроводил лекаря и вернулся со слугами, несущими добытый где-то паланкин. Погрузив мое полубессознательное тело в это сооружение, меня потащили во дворец.

Глава 22

Глава 22

Чедвик

Выйдя из спальни, я хмуро приказал Юстасу:

— Вели подать завтрак на двоих в мой кабинет.

Настроение было отвратительное, под стать пасмурной погоде за окном. Всю ночь меня мучали сновидения: драки, погони и поцелуи одной соблазнительной дамы. Только во сне она не была столь невинна, как наяву. Видимо, вчерашнее неутоленное желание давало о себе знать. Но, странным образом, мысль о том, чтобы пригласить куртизанку, мне претила.

— Ваше Высочество, становится доброй традицией видеть вас у меня в гостях по утрам, — я учтиво склонил голову перед принцем, войдя в кабинет.

— Я тебя умоляю, Чедвик! А то я не знаю, что никто не любит ранних гостей, — скептически произнес принц.

— Особенно ваша охрана, — я отодвинул рукой штору на окне и посмотрел на мокнущих под дождем соглядатаев службы безопасности.

— Самоотверженно притворяются деревьями? — усмехнулся принц, даже не повернув голову в мою сторону. — Мне их жаль, правда. Я бы спокойно мог обвести их вокруг пальца, но честно подождал возле черного выхода из дворца.

— Вы очень предусмотрительны Ваше Высочество, — я сел в кресло напротив. —