– Молодец. Хорошая девочка, – сказал Роман. – Поступишь в институт, возьму над тобой шефство. А теперь иди отсюда. И вякнешь кому – тебе не жить. Поняла?

Лика повернула голову к Насте. Та стояла соляным столпом, нелепо вытянув вдоль тела руки с напряжёнными пальцами.

– Настя? – позвала Лика еле слышно, потому что голос вдруг предал её.

– Прости, – произнесла та одними губами и рванула с места.

Не успела Лика даже проводить её взглядом, как её сбили с ног точным ударом. Она скорчилась на земле. Ещё один удар в живот перехватил дыхание. Она глотала ртом воздух. Сильным рывком её поставили на ноги.

– Тащи туда, – прошипел Роман, – а то увидит кто.

Лику волокли на пустырь, и она даже не пыталась кричать. Только одна мысль билась в висках: «Настя меня предала. Предала. Предала…»

– Ну, что, подруга, как расплачиваться будешь? – Её припечатали спиной к кирпичной стене с такой силой, что она почувствовала, как внутри стукнулись друг о друга позвонки.

– За что? – спросила Лика и подняла голову.

– Ха! – Роман указал на неё своим дружкам, стоявшими рядом. – Девочка не понимает, что крутить динамо уже вышло из моды? Что за это теперь предъявляют? – Он тряхнул её ещё раз. Голова у Лики мотнулась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы.

– Да чего ты с ней церемонишься! – сказал круглоголовый Алекс. – Пусть отрабатывает.

– Прямо здесь? – ухмыльнулся Роман.

– А чего бы и нет? Посмотри на неё – подержаться не за что. Пусть хоть на коленочках постоит. Не размокнет, чай.

Парни весело заржали, предвкушая потеху. Лика замерла, не до конца понимая, что они хотят с ней сделать. А догадавшись, дёрнулась изо всех сил и тут же получила под дых. В глазах потемнело, грудную клетку скрутило болью, Лика хватала воздух ртом и не получала его.

– Ну что, поняла, что от тебя требуется? – Роман схватил её сзади за волосы и нагнулся близко-близко, так что она увидела его красивые голубые глаза.

Она зацепилась за эти глаза, как за что-то единственно реальное, за что можно зацепиться и вытащить себя из этого водоворота боли. И боль отпустила, Лика вдохнула вожделенную порцию воздуха и выцедила с гневом:

– Ты мразь! Фашист вонючий!

– Я мразь. Фашист вонючий, – повторил Роман, не отрывая от неё взгляда.

– Отпусти меня!

Роман послушно разжал пальцы и выпрямился. Он стоял неподвижно и смотрел на Лику не мигая. Она медленно сделала шаг назад. Парень не двинулся.

– Эй, ты чего? – окликнул его Алекс.

Роман был намного выше Лики, и ей пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза.

– Дёрни себя за ухо, – сказала она и, когда Роман послушно исполнил приказ, у неё от страха затряслись коленки. Он же не притворяется, это она взяла под контроль его волю! Но друзья Романа, не понимая, что случилось с их вожаком, подходили всё ближе, и Лика, даже не думая о том, что делает, коротко приказала: – Побей их. Они твои враги.

Роман повернулся и, не раздумывая, врезал тому, кто стоял ближе, Алексу. Парень покатился по земле. Второй не успел опомниться, как сложился пополам. Лика нагнулась над ним. Поймала его взгляд.

– Встань!

Парень встал и застыл истуканом. То же самое Лика проделала и с Алексом. Теперь вся троица стояла рядом и смотрела на Лику, не отводя взгляда.

– Вы забудете про меня и про Настю. Вы нас никогда не видели. Поняли?

Они дружно кивнули.

– Сейчас вы пойдёте домой и никогда не вспомните про то, что случилось. Идите!

Троица дружно шагала прочь, а Лика сидела на земле и размазывала по лицу едкие слёзы. В желудке горчило: почему-то слезы отдавали полынью. Плакала она и от пережитого страха, и от обиды предательства, и от эйфории внезапного своего спасения. «Я могу влиять на людей. Они выполняют мои приказы, – бились мысли в голове. – А если я прикажу кому-то прыгнуть под поезд, он прыгнет?» Вопрос не имел ответа, но в глубине души она знала, что прыгнет, а еще, что она смогла бы отдать такой приказ. Наконец она успокоилась, отряхнула одежду и пошла домой.

Мама словно ждала у входа, а, скорей всего, увидела её в окно. Не успела Лика нажать на звонок, дверь распахнулась, но прежде чем мама сказала хоть слово, Лика впилась в неё глазами. Мама осеклась на полуслове. Лика смотрела в её глаза, отмечая, какая тёмная каёмка возле серой радужки её глаз. Очень красиво. Зрачки у матери сузились, потом расширились, стали огромные, почти во всю радужку.

– Мама, всё хорошо, – быстро сказал Лика. – Ты не будешь ругаться. Ведь я звонила тебе и предупреждала, что останусь ночевать у подруги. Ты даже не волновалась.

– Да, – мама кивнула и посторонилась. – Я не волновалась.

Лика разорвала зрительный контакт, чувствуя себя последней сволочью, и в то же время испытывая необъяснимый восторг.

– Где папа? – спросила она и, услышав, что на работе, перевела дух. Проделать то же самое с отцом она бы не рискнула. Все силы ушли на шайку мерзавцев и на мать. Ей надо отдохнуть. Если сейчас снова появятся какие-то злодеи, она точно кого-нибудь убьёт. Захочет убить. И сможет. Наверное. Лика обхватила голову руками и побежала в ванну.

– Ты голодная? – крикнула мама вдогонку. – У меня вкусные котлеты.

После душа Лика, чуть порозовевшая, сидела в кресле, ела котлету, наколотую на вилку, и прихлёбывала чай. В том, что мама не работает, были определённые плюсы. Надо бы составить хоть какой-то план. Глупо надеяться, что на этом всё закончилось. Да, с плохишом Ромой и его дружками она справилась, но с серыми такой фокус не пройдёт, скорей всего. Почему-то Лика была в этом уверена. Мама вошла в гостиную и даже слова не сказала, что есть надо за столом, а не в кресле, поджав под себя ногу. Лоб её хмурился, она отчего-то вздыхала.

– Не могу понять, – мама села на диван, – странное чувство, словно забыла что важное. Склероз, что ли? Знаешь, иногда какое-то слово зацепит и от него целый ворох воспоминаний всплывает. Вот так и у меня – не могу вспомнить это слово. А оно такое важное…

Лика виновато вздохнула. Интересно, она сможет всё вернуть, как было? Вернуть воспоминания? И почему же раньше она так не могла делать? Скольких бы проблем можно было избежать в школе – учителя ставили бы ей сплошные пятёрки и домашку не проверяли. Может, потому что она всегда ходила в линзах? Лика потёрла глаза. Уже сутки она без них, и вот прогресс налицо – она может гипнотизировать людей. Просто блеск! Она грустно усмехнулась.

– Ма-ам, – позвала она, – а ты поездку к профессору вспомнила только после того, как я спрашивать начала?

Мама резко повернулась к ней. В глазах мелькнуло удивление.

– Да-а, – она приложила руку ко лбу, – ты спросила, и я вспомнила. И вот сейчас тоже, как будто что-то крутится вокруг, и я никак не могу ухватить мысль. Надо к врачу сходить.