прыть развивают высшие осквернённые, то даже пятидесятипроцентного шанса прикончить монстра у меня нет. Вторая проблема в редкости боеприпаса. У продавца к штуцеру было всего тридцать патронов. Хочешь больше — жди, когда он закажет, да пока заказ доставят. Тут же ведь ещё экспресс-доставок нет.

Только спустя двадцать минут разглядывания, прикладывания и даже частичной разборки кое-каких образчиков я сделал свой выбор. Он пал на однозарядную винтовку Шарпса. Как и мой пропавший «мушкет» она имела скобу Генри. Sharps M1874 — точное название. Стреляла винтовка патронами калибра.50–70 с металлической гильзой. Весила почти четыре с половиной килограмма. К ней в комплекте шёл вкручиваемый вертикальный диоптрический прицел-планка. В походном положении его можно было складывать, не снимая с оружия. Патронов к ней у торговца имелось в достатке. Также он был достаточно ходовым. А это было самым главным.

— Чехол к винтовке в качестве подарка от нашего магазина, — с ещё более широкой улыбкой сказал мне продавец.

— Благодарю.

Глава 12

ГЛАВА 12

Нагруженный покупками, я отправился в салун, про который мне рассказала Миранда. Едва зашёл внутрь, то даже замер, как пыльным мешком ударенный. Показалось, что оказался в будущем. Обстановка тут была аккуратная, всё вокруг чисто. Даже окна были застеклены. Стены и стойка выкрашены зелёной, жёлтой и голубой краской. Кое-где висят портьеры и шторки. Столы, лавки, стулья и табуреты из красного дерева. Не лакированы, но отскоблены и натёрты так, что блестят как глянцевые штиблеты модника.

Посетителей здесь было немного, если сравнивать с каким-нибудь иным заведением того же толка, но качеством ниже. Из более чем двух десятков столов были заняты всего шесть. За двумя сидели компании из трёх и четырех человек, за тремя по двое и последний занимал одиночка. Каждый из этих мужчин был отлично одет, опрятен, смотрел уверенно и с неким оттенком превосходства. Когда я зашёл внутрь, то попал под перекрестье их взглядов. Хотя выглядел вполне достойно в новой одежде, под стать их нарядам, но почувствовал, что те как-то распознали во мне… хм, лимиту провинциальную.

Проходя мимо стола, где неспешно ели двое мужчин, перед которыми лежало по газете, я узнал в одном из них офицера, получившего от меня ночью по голове. Выглядел он единственным помятым и мрачным из всех.

«Извини, мужик, ничего личного, просто бизнес, как вы тут говорите или только будете говорить, — мысленно извинился я перед ним. — Тебе уже всё равно, скорее всего. А мне твои доллары жизнь спасут».

Я специально выбрал стол самый дальний от всех уже занятых. Сел так, чтобы видеть всех людей хотя бы краем глаза. Привычка быть готовым к опасностям так сказывалась.

Как только устроился на стуле, так ко мне шустро подошла молодая женщина, почти девушка в чёрном платье и белом фартуке с большим центральным карманом.

— Доброе утро, сэр, — улыбнулась она мне так, будто увидела во мне любимого родственника или хорошего знакомого.

«Вот умеют же американцы лыбиться. Что в будущем, что в прошлом. Прямо национальная или генетическая черта какая-то», — подумал я. — Здравствуйте, мисс. Мне что-нибудь поесть из того, что не нужно ждать дольше пяти минут. И желательно поплотнее.

— Есть гуляш, тушёная фасоль с телятиной, жареный бекон с яичницей, жареная форель, пирог с грибами и пирог с мясом… — принялась перечислять она.

В итоге я взял бекона с яйцами, рыбу и мясной пирог. А также холодного пива. От слабого алкоголя моему организму ничего не сделается. Я вон живчик глотаю грамм по сто пятьдесят в сутки, у которого крепость в районе двадцати градусов, а порой и больше.

Не прошло и пяти минут, как служанка вновь появилась с подносом, на котором стояли тарелки с моим заказом.

При виде полных тарелок с исходящей паром едой у меня во рту слюна принялась прибывать, как стремительный прилив. В процессе еды я прислушивался к чужим разговорам. И где-то на десятой минуте услышал что-то крайне интересное.

— … доктор сказал, что это зараза какая-то с поезда. Все слегли, кто на нём приехал.

— Все? Да там же сотня человек по меньшей мере была.

— Бери больше, Джон, пара сотен по меньшей мере…

«Началось», — пронеслась в моей голове чёткая мысль.

Больные — это начавшие перерождаться не иммунные и узнавшие о ломке иммунные. Все они вышли за пределы своего кластера, лишившись пусть и краткосрочного, но щита от главного убийцы Улья. Той пакости, которая сейчас крошечной каплей гнездится на моём затылке в виде плоской крошечной ороговелой бородавки. У осквернённых-не иммунных она вырастает в споровый мешок. Задумавшись, я перестал обращать внимание на окружение. За что очень скоро поплатился.

— Сэр, подслушивать подло, — от мыслей меня внезапно отвлёк чей-то грубый голос. Подняв голову, я столкнулся с подозрительным и злым взглядом офицера. Он незаметно для меня смог подойти к столу. — Ты!

Невероятно, но он меня смог опознать, стоило взглянуть друг другу глаза в глаза. Как⁈ Он же не мог меня рассмотреть в том коридоре. Неужели, это та самая чуйка, интуиция, про которую много сказано во всевозможных историях?

Я схватился за револьвер, висевший у меня на поясе, а офицер пнул стол, за которым я сидел. Удар был силён. Я полетел с лавки на пол. Успел увидеть, как в руке моего противника появился небольшой пистолет с кургузым блоком из четырёх стволов и складным спусковым крючком. До этого он прятался в кармане мужчины.

«Карманный пистолет Шарпса», — мгновенно опознал я оружие. Вот так странно сработало моё сознание в миг опасности. Наверное, результат профдеформации, заработанной на выездных соревнованиях в прошлой жизни, где я мог с закрытыми глазами на ощупь опознать любое старинное оружие, а по звуку взводимого курка или холостого спуска определить каждый второй «ствол».

Я дёрнулся в сторону, уходя с линии стрельбы и одновременно дёрнул свой револьвер вверх, нащупывая курок. Вытаскивать уже не было времени, поэтому решил стрелять прямо так — из кобуры.

Но он смог меня опередить.

Раздались два громких хлопка. Что-то сильно толкнуло меня в грудь, отчего перехватило дыхание. Боли не было. И в первый миг я решил, что даже не ранен. Возможно, патроны оказались бракованные. И в меня не влетели