старой ведьме все, что думала о её методах воспитания. Но прежде чем я успела произнести хоть слово, герцог решительно ступил вперед. Его ладонь уверенно легла мне на талию —и этот жест заставил меня замереть на месте.

— Миледи, мне нужно с вами поговорить. Поднимемся в спальню.

В его голосе прозвучали предупреждающие нотки, и звякнуло железо. Я не стала с ним спорить лишь потому, что не хотела давать старухе лишнего повода высказать свое никому не нужное мнение, и покорно прошла следом за герцогом обратно в спальню.

Закрыв дверь изнутри, он отпустил меня и спрятал за спину обе ладони.

— Я не позволю применять розги к своему брату! — едва мы оказались наедине, пылко выпалила я.

Норфолк скривился.

— Тогда вам стоит научиться держать мальчишку в узде, — бросил он раздраженно. — Ваш брат попытался сбежать. Я случайно встретил его и вернул в дом. Повезло, что он не успел далеко уйти. Приставил к нему личного охранника, присмотрит за ним.

Шумно, тяжело вздохнув, я рухнула на постель и закрыла лицо ладонями. Сбоку прозвучало недовольное цыканье, и я услышала шаги, затем по полу заскрежетали ножки. Герцог поставил напротив меня стул и сел на него.

— Знаете, миледи, в возрасте вашего брата я тоже пытался сбежать из дома. Разумеется, меня нашли и вернули, а потом покойный батюшка сломал об меня розги. Но, смотрите, сижу перед вами живой и здоровый.

— А какие у вас потом с отцом отношения были? — я посмотрела на него сквозь зазоры между пальцами.

Норфолк весело фыркнул.

— Не было никаких отношений. Он умер, я унаследовал титул.

— Вот именно, — пробормотала я с намеком, который герцог, кажется, не уловил.

Еще раз вздохнув, я отвела от лица руки и распрямилась. Норфолк сидел так близко, что его колени почти касались моих, и когда я подняла голову, то кончики распущенных, длинных волос задели его ладони. Он убрал руки столько стремительно, словно обжегся.

— Оставим этот разговор. Вы вернулись раньше, чем говорили. Что-то случилось?

— Я получил разрешение на брак.

— Так просто?.. — невольно вырвалось у меня.

— Ничего не бывает «просто», — герцог жестко усмехнулся. — Одну часть нашей сделки, миледи — ту, где вы обеспечиваете меня наследником — нам придется отложить на какое-то время.

Обеспечиваете наследником.

Меня передернуло от прозвучавшего в его словах цинизма, но я заставила себя сжать зубы и никак это не прокомментировать.

— Почему же?

— Какая вам разница?

Настроение Норфолка переменилось: он резко поднялся и схватил стул, чтобы оттащить его на место, но это было лишь предлогом. На самом деле он пытался выплеснуть раздражение, что скопилось у него внутри. Ножки стула коснулись пола с оглушительным грохотом, и герцог вдавил обе ладони в спинку, нависнув над ним на мгновение.

Затем распрямился и посмотрел на меня.

— Что же вы, совсем не рады этому, миледи? — спросил он, прищурившись. — Я думал, эта часть сделки всегда вызывала у вас наибольшее неприятие?

— Покиньте мои покои, герцог, — я встала с кровати, выпрямилась и с достоинством на него посмотрела. — Я должна привести себя в порядок прежде, чем мы отправимся в путь.

— Вы можете остаться до завтра. Разрешение я получил завтрашней датой.

— Я не намерена злоупотреблять гостеприимством вашей родственницы.

Мне хватило и нескольких минут наедине с леди Дороти, чтобы решить для себя, что лучше уж особняк герцога, чем ее общество.

Норфолк вскинул брови.

— Воля ваша, — бросил он напоследок и покинул спальню.

Едва за ним закрылась дверь, я вновь рухнула на кровать на спину и несколько минут пустым взглядом изучала потолок. Затем время, отведенное на жалость к самой себе, закончилась, я решительно поднялась и принялась умываться.

Дом леди Дороти не был обустроен теми минимальными удобствами, какие наличествовали в городских особняках, потому пришлось умываться холодной водой из кувшина и неглубокой миски. Волосы я кое-как заплела в косу, расчесав их руками. Больше всего хотелось вернуться домой, принять теплую ванную и сменить вещи, в которых я провела ночь.

Когда я спустилась вниз, герцог и его тетушка, расположившись в гостиной, пили чай. Уильям с напускным безразличием стоял в холле, рядом с ним в дверях замер охранник.

— Позвольте, я поговорю с братом наедине, — миновав гостиную, я подошла к мужчине.

Тот взглянул поверх моей головы — очевидно, на Норфолка, и, лишь получив его одобрение, отступил в сторону. Я сцепила зубы.

— Уильям, идем, — я открыла дверь и позвала брата.

Крайне неохотно он все же отлипнул от стены и, шаркая ботинками, уныло поплёлся за мной.

— Я думала, ты взрослый человек, — огорошила я его, едва мы оказались снаружи. — И вела себя с тобой как со взрослым.

Брат недовольно вскинул осунувшееся лицо с залегшим под глазами тенями. Сердце кольнули жалость и сочувствие, но я немедленно их прогнала.

— Герцог сказал, что поймал тебя на дороге. Куда ты собирался?

Он буркнул что-то неразборчивое и отвернулся, и пришлось крепко схватить его за подбородок и заставить смотреть себе в глаза.

— Значит, так, — произнесла я жестко. — Выбирай: или ты взрослый человек и ведешь себя как взрослый. Или дитя, за которым необходим постоянный присмотр, но и тогда отношение к тебе будет соответствующим.

Мальчишка насупился и раскрыл рот. Его глаза метали молнии. Он набрал воздуха в грудь, чтобы выкрикнуть что-то, и осекся в последний момент.

— Взрослый, — выдохнул он едва слышно, очевидно, взвесив все «за» и «против».

— Очень хорошо. Тогда говори, куда ты направлялся утром?

Он колебался. Опустил взгляд, принялся копать носком ботинка землю.

— Домой… — прошептал совсем тихо.

Усилием воли я заставила себя не фыркнуть. Звучало жутко и смешно одновременно.

— Значит, так. У меня совершенно нет сил и желания сейчас тебя воспитывать. Я очень разочарована. Сегодня мы поедем в особняк герцога, а завтра ты напишешь и потом покажешь мне эссе на тему последствий, к которым могла привести твоя затея!

Под конец голос сорвался на крик, потому что эмоции все же захлестнули меня на несколько секунд. Стоило только представить, каких ужасов Уильяму удалось избежать. И чудом!

Я выпустила его подбородок, развернулась на каблуках и вернулась в дом. И услышала уже в спину.

— Тесса!

Но не стала оборачиваться к брату.

Затем последовал быстрый, скромный завтрак: пресные сконы* и