Между поединками делали перерывы. В это время прибирались на арене, а зрители прогуливались, болтали, пили вино и поедали закуски.

Я воспользовалась перерывом, чтобы поговорить с Райнхартом наедине. Мы спустились с трибуны и встали в отдалении от остальной толпы.

– Дядя хочет поговорить, – заявила я.

Глаза Райнхарта сузились.

– Как ты узнала?

– Он подал знак рукой, – я сложила пальцы. – Он всегда так делал, когда хотел переговорить с глазу на глаз, но не мог позвать по имени.

– А что у главы семейства случались такие ситуации? Твоя дядя так опасался тети? – с долей цинизма произнес мой принц.

Я склонила голову набок, показывая, что не хочу это обсуждать.

– Ладно, вижу тебе сегодня не до шуток, – бросил он. – Я устрою встречу в перерыве.

Конечно мне было не до шуток. Турнир, поединки, на трибунах собрались одни недруги, а скоро Райнхарту на арену выходить. Наверняка, я не смогу усидеть на месте, когда увижу моего принца на поле.

– А еще… – я шагнула к нему и оказалась так близка, что наши тела соприкоснулись. – Я слышала твой голос в голове.

Райнхарт хмыкнул.

– Я польщен, что твоя совесть стала говорить моим голосом, – он обнял меня и прижал к себе.

Обнимать моего принца в доспехах вызвало у меня волну новых ощущений. Если и раньше он был выше, сильнее и больше меня, то теперь казался огромным, а я маленькой и беззащитной игрушкой в его руках.

– Да нет же, – возмутилась я, но протестовать долго рядом с ним бесполезно. Особенно, когда горячие ладони касались моей талии. – Это было, как с фамильярами.

– Треть печати спало сегодня с приездом Сильвии, – прошептал он на ухо. Невольно я хохотнула, когда его горячее дыхание обожгло мою кожу. Со стороны мы казались беспечными влюбленными, но оно и к лучшему. Меньше подозрений. – Чем меньше преград для нашей магии, тем сильнее связь.

Раздался удар в гонг – сигнал о том, что скоро начнется второй поединок. На арену собирался выйти Карл Саварский, и мне очень хотелось посмотреть на него в бою.

Глава 48

Каролина

Карл вышел на арену под оглушающие аплодисменты. Любимчик двора, он красовался перед толпой в своих ультрамариновых доспехах, словно пришел на конкурс танцев. Позолоченные края поблескивали на вышедшем из-за серых облаков солнце, а начищенная поверхность кирасы давала блики. Я сразу же подумала, что так бастард с легкостью мог ослепить противника.

В руках Карл держал копье. Длинное с заостренным наконечником и расписанной рунами древком. Он ловко крутил оружие перед собой, точно оно ничего не весило.

Против бастарда вышел маг огня. Из оружия у него была огненная цепь, к краю которой приделана пылающая булава.

На первый взгляд мне почудилось, что противники равны по силам. Но моя уверенность быстро улетучилась. Карл с какой-то животной свирепостью атаковал огневика. Тот пытался удержать бастарда на расстоянии, размахивая цепью и выплевывая струи огня, но тщетно.

Бастард рвался вперед в агрессивном танце. Каждый взмах копья, каждый удар был быстр и… жесток. Я все время думала, что Карл в любой момент попросту убьет своего противника одним ударом. Снесет ему голову или проткнет насквозь. Так агрессивно он сражался.

И Райнхарт хотел выступить против него?

От этой мысли у меня по спине побежали мурашки.

Поединок завершился быстро. Карл воткнул наконечник в район плеча. Рука огневика перестала двигаться. Он сдался.

Я украдкой взглянула на моего принца. На его губах играла развеселая улыбка.

– За десять лет мой названный брат не выучил ни одного нового приема, – он поднялся с места и протянул мне руку. – Пойдем, разомнем ноги.

Я заторопилась, вспомнив, что Райнхарт обещал устроить встречу с дядей. Во время поединка к мужу подошел стражник из его личной гвардии и что-то шепнул. Видимо, все готово.

Встречу организовали под одной из трибун, наложив магию непроницаемости. Никто не сможет ни подслушать наш разговор, ни воздействовать на нас магией. Это чуть-чуть успокаивало.

Признаться, после поединка Карла мне стало не по себе. Я резко осознала, что он вызывал у меня страх. Мы оба целители, мы оба пользуемся лунными нитями. Вот только он сильнее меня. Мне ужасно не хотелось остаться с ним один на один, так как противопоставить ему мне было нечего.

Дядя Оскар уже ждал нас внутри. Бледный, ссутулившийся, с проступившими от волнения капельками пота на лбу, несмотря на холод.

– Каролина, – выдохнул он, бросившись на колени.

Дядя был староват для такого, у меня сжалось сердце от его порыва.

– Прости меня, – он схватился за подол моего платья.

– Поднимись, – взмолилась я и наклонилась, чтобы помочь ему.

– Нет, Каролина, я…

– Предлагаю не тратить время в пустую, – резко произнес Райнхарт. Он стоял позади меня, скрестив руки на груди. – Переходите к делу.

Властный тон моментально подействовал на дядю. Он поднялся, оперев руки о деревянный столбик, что поддерживал трибуну, и достал из внутреннего кармана записку.

– Вот, это адрес, где герцогиня хранит свою печать, Ваше Высочество, – дрожащей рукой он с поклоном протянул листок Райнхарту.

– Так ты правда все знал? Ты был с ними заодно все время? – мне стало холодно. Кожу закололо, как будто меня обваляли в стеклянной крошке. Предательство. Горький вкус предательства разлился во рту, как тогда в день моей свадьбы.

Дядя посмотрел на меня. Его глаза заблестели.

– Да, – выдавил он. – Я все знал, и я не отрицаю своей вины. Но я хочу помочь. Ради Агнесс и Мириам. Они ничего не знали и ни в чем не виноваты.

– Это решит следствие, – отрезал Райнхарт, спрятав клочок бумаги под нарукавник.

– Но я прошу, – жалобно протянул дядя. – Я прошу вас, Ваше Высочество. Внемлите мне. Девочки правда ни в чем не виноваты.

Райнхарт промолчал. Он шагнул к выходу. Дядя совсем потерял для него интерес.

– Каролина, выслушай меня, – он бросился ко мне, но замер на расстоянии вытянутой руки. На него смотрел мой принц, и я видела, как моему опекуну стало страшно.

Я понимала, что вряд ли дядя скажет мне приятные вещи. Но все же он был моим родственником, и я должна была дать шанс ему высказаться.

– Говори, что хотел, но у нас мало времени.

Райнхарт и глазом не повел. Он уважал мои желания, но оставлять одну не стал. Да и не зачем. Мне нечего было скрывать от него.

– Я много врал и скрывал от тебя. Я знал, что тебя проклянут. Знал и пошел на