У меня нередко бывают ученики, у которых с самого начала все правильно. Они пишут законченные предложения, у них хорошие описания, их тексты подробны и обоснованны. В Миннесоте, в сердце Среднего Запада, так писать может почти любой. Я выслушивала истории о торнадо, зимах, бабушках, но шли годы – и я чувствовала, что это никуда не ведет. Люди, пишущие такие тексты, знают, что у них получается хорошо, и потому не хотят бросать хорошо знакомое, прорываться за границы и открываться чему-то неведомому. Помню одну группу, с которой занималась вечером по вторникам, – их тексты были такими прочными и правильными, что я никак не могла расшевелить учеников. Я хотела, чтобы они принялись доказывать что-то с пеной у рта, чтобы они стали несущими чепуху идиотами, чтобы осмелились вторгнуться в неизвестные области. В конце занятий, на которых они так хотели что-то понять, но так ничего и не поняли, а я так хотела встряхнуть их, но так и не смогла, я вдруг остановилась и сказала: «Я знаю, в чем проблема! Никто из вас ни разу не ел кислоту!»

Я вовсе не имею в виду, что ЛСД или другие психоделические средства могут сделать человека хорошим писателем. Я просто хочу сказать, что в какой-то момент жизни мы должны повести себя безумно, потерять контроль, выйти за пределы своего привычного ракурса и понять, что мир не таков, каким мы его себе представляем, что он не прочен, не однозначен и не вечен. Когда-нибудь мы умрем, и ничто не сможет этому помешать. Не нужно принимать ЛСД. Уйдите на три дня в лес. Если вы боитесь лошадей, купите себе лошадь и подружитесь с ней. Расширьте свои границы. Немного поживите на грани. Мы ведем себя так, будто мы бессмертны, и нам удобно в этой иллюзии. Мы не знаем точно, когда нам суждено умереть, и надеемся, что это будет еще нескоро, но на самом деле это может произойти через минуту. Осознание собственной смертности – очень серьезная штука, оно в силах сделать нашу жизнь насыщенной, яркой и полной.

Я верила в то, что Дэвид, витающий где-то в облаках своих текстов, рано или поздно спустится на землю и донесет свое видение до нас, живущих на твердой земле Миннесоты. Он должен был заложить нужный вираж и попасть точно в цель, как превосходный стрелок. Он оставил себе много пространства. Если вы начнете с точности, вы сохраните ее, но никогда не сделаете тот самый главный выстрел, который попадает в яблочко и заставляет слова вибрировать от истины, пронизывающей настоящее, прошлое и будущее.

Самым важным в Дэвиде были его упорство и непрекращающаяся работа. Я не особо удивилась, когда узнала, что недавно он поступил в магистратуру Университета Миннесоты по специальности «литературное творчество». Там он сможет научиться писать полные предложения, создавать убедительные эссе и мемуары и направлять свою энергию в нужное русло. А вот вам пример того, на что он способен.

В книге «Сознание дзен, сознание начинающего» роси Судзуки говорит: «Лучший способ руководить людьми – это воодушевить их на дерзания. Тогда они будут руководимы в более широком смысле. Пустить свою овцу или корову на большой, просторный луг – вот способ управлять ею». В писательстве вам тоже нужен простор. Не спешите натянуть поводья. Дайте себе огромное пространство для исследований, где вы сможете потеряться, забыв свое имя, а потом вернуться и заговорить.

Чтобы улучшить свои тексты, вы должны тренироваться, как в любом спорте. Но не стоит ударяться в крайности и превращать писательский процесс в бездумную рутину. «Да, я писал час сегодня, я писал час вчера и час позавчера». Одних лишь затрат времени недостаточно для творчества – вы должны также прилагать много усилий. Садясь писать, будьте готовы вложить в строчку всю свою жизнь. В противном случае вы будете лишь механически водить ручкой по бумаге, то и дело поглядывая на часы, чтобы узнать, сколько вам еще осталось.

Некоторые люди слышат правило «писать каждый день» и начинают следовать ему, но не совершенствуются. Они просто исполнительны. Так ведут себя примерные ученики в школе. Но это лишь пустая трата энергии: следование правилам съедает очень много сил, если вы не преданы всем сердцем тому, чем занимаетесь. Заметив, что относитесь к писательству именно так, прекратите писать. Сделайте перерыв на неделю или на год. Дождитесь того момента, когда вам остро, до боли, захочется что-то сказать. Тогда возвращайтесь.

Не переживайте. Вы не потеряли это время. Ваша энергия станет более целенаправленной и будет расходоваться с меньшими потерями. Но это не означает, что вы можете сказать себе: «Вот и чудненько! Я немного подожду, а потом, захотев что-то сказать, вернусь – и у меня больше не будет никаких проблем». Проблемы будут всегда, но вы дадите углям самовыражения глубоко внутри вас больше места и воздуха, чтобы они могли разгореться как следует. Вы научитесь быть более преданными своему творчеству и вернетесь, сделав более осознанный выбор.

Важно помнить и о том, что если вы упорно трудились какое-то время – несколько недель, месяц, все выходные без перерыва, – то вам нужно какое-то время на отдых. Займитесь чем-нибудь совершенно иным и перестаньте думать о своих текстах. Покрасьте в белый цвет гостиную, которая казалась вам темной и безобразной. Приготовьте какие-нибудь десерты, рецепты которых вырезали из местной газеты. Вложите все свои силы во что-то еще. Заполните налоговую декларацию или целых две недели играйте с детьми. Вы нащупаете свой собственный ритм – поймете, когда вам нужно писать, а когда – полностью отдыхать от этого. Это даст вам более тесную связь с самим собой. Не нужно слепо следовать правилам.

Я вспоминаю свою близкую подругу, с которой мы месяц путешествовали по Европе. На протяжении года она была очень занята преподаванием и воспитанием маленького сына. В этот месяц в Европе она решила, что будет писать по часу в день. Мне было больно на нее смотреть, потому что она подходила к этому так же ответственно, как к своей работе, вечерней готовке и стирке.