Затем оба они в полный голос заржали, потому что Галуг внезапно начал похрапывать, делая вид, что уже спит. Угомонились они только после того, как поняли, что Галуг решил упорно молчать в ответ на их вопросы. Ториан даже предположил, что Луга сам себе язык откусил из вредности, чтобы он на лекарство не пошел.

Дариусу все не спалось, и он, глядя в потолок, раз за разом думал о встрече с Эликой.

Вспоминал свои слова, то, что она ему отвечала, как при этом на него посмотрела. Сейчас Дариус жалел о том, что так и не решился ее поцеловать.

Он уже засыпал, когда за затянутым бычьим пузырем окном послышался едва слышный шорох. Затем за стеной что-то коротко звякнуло, и сон мгновенно улетучился. Миг, и гонорт стоял рядом с окном, прижавшись сбоку к стене.

Окно выходило на огораживающий Лоринт частокол, до которого не больше десятка шагов по заросшей высокой травой земле.

Снаружи явно находились люди. Но кто они и почему там оказались?

«Дом гостевой, и земля между ним и частоколом не используется, да и темновато там для грядок или еще чего-нибудь — вечная тень. Что бы это значило?» — напряженно размышлял Дариус.

Затем от входных дверей донесся едва слышный стук, как будто по двери слегка ударили чем-то деревянным, и время понеслось вскачь. Кто бы они ни были, они пришли сюда явно не с добрыми намерениями.

Неслышным прыжком Дариус оказался у лежанки, которую занимал Ториан, и дважды хлопнул друга по плечу. В доме стояла едва ли не кромешная мгла, но глаза за время вынужденной бессонницы почти успели привыкнуть к ней, и потому гонорту удалось рассмотреть, как Ториан бесшумно сел на постели.

Мгновение — и рядом с ним уже стоял Бист, и только Галуг продолжал посапывать. Тычок Ториана, судя по звуку, угодил ему куда-то в бок, после чего Луга присоединился к остальным. Снова едва слышно звякнуло, но теперь уже внутри дома: вероятно, Галуг схватился за арбалет.

Дариус приблизился ко всем вплотную, и тихо, на грани слышимости, прошептал:

— Снаружи… с оружием… дверь подперта… Ториан, приготовь глефу.

Затем, услышав за окном еще один шорох, замолчал, выждал мгновение и зашептал снова:

— Тор, махну рукой — глефой в окно. Я наружу, Бист за мной, остальные через дверь, мы откроем.

Вряд ли за окном собрались ревнивые мужики Лоринта, но даже если и так… Если дверь действительно подперта, то теперь можно ждать единственного — чего-нибудь жидкого и очень горючего, заброшенного через окно. А дальше жаркое пламя внутри, бесполезные усилия выбить дверь, открывающуюся, кстати, наружу, и попытка спасения через окно, прямо на ждущие их лезвия или наконечники копий.

Окно в доме не единственное, но второе, не в пример более маленькое, находится над входной дверью, и через него не выбраться даже самому мелкому из них — Галугу. Да и через большое окно Ториану не выскочить одним махом, придется пролазить, слишком уж он широк. И совсем не важно, кто находится за окном, пусть даже и кто-то из жителей Лоринта, важно сейчас спасти свои жизни, а разбираться нужно уже потом.

Послышался новый шорох, Дариус опять оказался возле окна, чуть сбоку, держа в руках кинжал и засапожный нож.

Внезапно он увидел, как снаружи, к закрывающей окно пленке пузыря приблизился темный предмет.

«Лезвие, — молнией сверкнула в голове догадка. — Сейчас оно разрежет пузырь, затем внутрь полетит горшок с чем-нибудь горючим, а следом — зажженный факел. Возможно, все пойдет по-другому, но медлить больше нельзя».

И Дариус резко махнул рукой с зажатым в ней кинжалом, отчаянно надеясь, что Ториан увидит его жест.

Они совпали — движение лезвия по захрустевшей пленке пузыря, рассекшей ее наискосок, и выпад Ториана глефой.

Было хорошо слышно, как лезвие вошло в плоть, после чего донесся звук падающего тела. И Дариус рыбкой нырнул в окно, молясь, чтобы при приземлении не наткнуться на колышек, сучок или какой-нибудь пень. Обошлось.

Земля встретила ударом в сжатые кулаки, после чего он продолжил кувырок, вставая на ноги и разворачиваясь. Их оказалось четверо, людей в уже хорошо знакомых балахонах варисургов, и один из них действительно держал в руках что-то похожее на кожаное ведро или бурдюк.

А чуть дальше и правее, прячась за углом дома, находился пятый, судя по отблеску, с зажженным факелом в руках.

«Спасибо тебе, Гитур, и вам, Марох и Ширла, всем-всем спасибо», — почему-то онемевшими вдруг губами шепотом перечислял имена богов Дариус, на миг представив, как лижут языки пламени внутренности дома и себя, в отчаянии мечущегося в жаре огня в попытке спастись.

А тело само делало то, чему сейчас не могла дать приказ голова. Шаг в сторону варисурга с ведром, попытавшегося им прикрыться, и удар зажатым в левой руке ножом в смутно белеющее горло.

Нырок под направленное в него копье с широким и длинным, как у глефы, лезвием, и еще один удар — кинжалом в защищенный только тканью одеяния живот. Лезвие, скользнувшее по ребрам уклоняющегося варисурга, повело в сторону, но вошло оно по самую крестовину.

За спиной раздался яростный крик Биста, повторившего прыжок гонорта из окна. Сверд, умудрившись извернуться в полете так, что приземлился уже на ноги, двумя ударами кривого меча заставил уткнуться лицом в землю еще одного жреца. Следом из окна послышался щелчок разряжаемого Галугом арбалета, и сразу же за этим донеслись проклятия самого арбалетчика, умудрившегося с такого малого расстояния послать болт мимо цели.

И все же Галуг свое дело сделал: жрец бога смерти, отшатнувшийся от звука просвистевшего рядом с его головой болта, на мгновение выпустил из внимания Биста, и тот достал его выпадом в грудь.

Двери дома содрогались от мощных ударов плеча Ториана, но подпорка держалась.

— Бист, — окликнул сверда Дариус и, когда тот повернулся к нему, указал на угол, где на земле лежал брошенный варисургом все еще горевший факел. — Там еще один! Осторожнее! — Следующий крик Дариуса прозвучал уже в спину сверду.

Существовала вероятность того, что враг притаился сразу за углом, и потому легко было нарваться на внезапный удар.

Но сверд — воин опытный, ему нет необходимости напоминать о простейших вещах. Бист не забежал сразу за угол, а обошел его на расстоянии, после чего скрылся из виду.

Подхватив с земли так похожее на глефу копье («Они называются гвизармами», — пронеслось в голове), Дариус бросился к входной двери.

Прыжком оказался на крыльце, с ходу вышиб ногой подпорку, после чего отскочил в сторону, чтобы не зашибло распахивающейся дверью. Первым из дома с глефой в руках выскочил Ториан, готовый ко всему.

Следом, с взведенным арбалетом, показался сложившийся почти пополам Галуг. Как по команде, все трое застыли на месте, прислушиваясь к звукам ночи.

Единственная улица Лоринта просматривалась только до середины, дальше, у колодца, она поворачивала, и потому невозможно было разглядеть, что творится на другом конце села, где, судя по звукам, завязывался бой. Даже не бой, избиение, потому что застигнутые врасплох жители Лоринта вряд ли смогут оказать достойное сопротивление.