Следующие часы показались ей самым страшным кошмаром, который только мог приключиться в ее нескладной жизни. Думала, что все, все уже позади! Больше не будет ничего гадкого и плохого в ее жизни. Никто не станет над ней смеяться, тыкать в нее пальцем, называть уродиной, толстухой. Никто не будет хватать ее за подол длинных платьев и брезгливо морщить лицо, советуя укоротить сантиметров на сорок. Никто не станет отворачиваться и возвращать ей ее резюме. Все, с этой неприятной, отвратительной полосой в ее жизни покончено! Такого больше не повторится.

Оказалось, что это была ерунда! Это и не полоса невезения вовсе была, а так – штрих неуверенный. А черной краской начала раскрашиваться ее будто бы наладившаяся жизнь только теперь. Теперь, когда она обнаружила труп бывшей жены Вани Грищенко, ее работодателя и любовника в одном флаконе.

Боже, какой ужас!!! Что теперь будет?! Как она, они станут дальше жить?! Как с этим они теперь станут жить?! Катю убили на Васином диване! Он куда-то пропал. Какие мысли могут посетить здравомыслящего человека в первую очередь? Правильно! Именно такие мысли, которые ворочались громадными, больно жалящими муравьями у Марины в голове.

Ваня Катю простил, впустил к себе в дом. У них случилось примирение прямо на Ванином диване. Неспроста же Катя голая! Потом они что-то не поделили, и…

И Ваня ее убил!

Господи, какой ужас!!! Как он мог?! Разве он мог???

Марина сидела в углу лестничной клетки прямо на пыльном бетонном полу и плакала. Мимо нее проходили чьи-то ноги. Много ног! Они ходили туда-сюда, будто у них дел других не было, только пыль месить подъездную. Люди тихо говорили, задавали кому-то какие-то вопросы и на нее не обращали вовсе никакого внимания. Потом прошли двое. Они несли носилки, на которых колыхалось что-то, упакованное в черный пластиковый мешок.

Катя!!! Шарахнуло ей в голову, и тут же ее вырвало в углу. И тут же возле нее остановились ноги, обутые в черные тупоносые ботинки. Серые брюки она видела лишь до колен, потому что не могла поднять глаза и сама не могла подняться.

– Возьмите, – мужская рука в светлых волосках, голая до локтя, протянула ей бутылку воды и бумажный носовой платок.

Она с благодарностью приняла. Вытерла рот, прополоскала, сплюнув прямо в угол. Снова утерлась чистой стороной носового платка.

– Вам помочь? Или сможете самостоятельно подняться? – та же рука вытянулась в ее сторону, предлагая помощь.

Марина неуклюже встала, ухватившись за чужое мужское запястье.

– Спасибо, – прохрипела она и глянула на мужчину.

Приятный, лет сорока, светловолосый, голубоглазый. Смотрит с сочувствием, хотя и мент. Он успел ей уже удостоверение показать.

– Нам надо поговорить, – он предложил ей пройти к подъездному окну, возле которого никто не топтался теперь. – Вы сможете? Или, может, вам помощь медиков нужна?

– Нет, спасибо, справлюсь, – неуверенно проговорила Марина, взбираясь на подоконник, ноги определенно отказывались ее держать.

– Хорошо… – он встал рядом, достал блокнот и авторучку. – Вы? Вас как зовут?

– Марина. Марина Клюева, – представилась она и кивнула на распахнутую дверь Ваниной квартиры. – Я его секретарша.

– Ага… – полицейский быстро что-то записал. Глянул на нее: – Я – Востриков Александр Александрович, начальник убойного отдела. Поговорю пока я с вами, потом еще будет следователь и… Короче, и так далее. Говорить с вами еще многие будут.

– Я никого не убивала!!! – перепугалась она, и слезы снова закапали из глаз. – Я искала Ваню! То есть Ивана Иваныча. Он не явился на службу, телефон отключен, и я…

– И вы, как примерная секретарша, поехали к нему домой, чтобы разбудить, сварить кофе и пожарить омлет, – закончил за нее скороговоркой Востриков и тут же без переходов спросил: – Вы с ним спали, Марина?

– Я?!

Она хотела возмутиться. И начать лопотать что-нибудь типа: я не такая, как вы могли подумать, кто вам дал право думать в таком оскорбительном ключе. Но тут же передумала. В самом деле, выглядело бы странным, окажись она невинной и целомудренной. Мало того что приехала к своему работодателю домой, так еще и дверь его квартиры открыла своим ключом.

– Да, – кротко ответила она и обняла себя трясущимися руками.

Ее знобило, невзирая на палящее солнце, греющее спину через подъездное окно.

– Встречи проходили в этой квартире?

– Нет, что вы! – фыркнула она. – Вы видели эту квартиру? Отстойник холостяцкий!

– А где проходили ваши встречи?

– Да на работе и проходили.

– А как на это реагировали другие сотрудники?

Еще одна, подумал с отвращением Востриков. О, времена! О, нравы! Уходят люди на работу, а там такое вытворяют!

– Так нет других сотрудников. Весь штат нашего офиса – это я: секретарь, бухгалтер, экономист, отдел кадров, диспетчер. Остальные сотрудники на складах. А тут – я и Грищенко Иван Иванович. Он хоть и числится директором, а тоже пашет как вол. Времени у нас свободного почти нет, потому что работы много. Но когда появляется окошко, то… То мы его используем по собственному усмотрению. А что? Нельзя? – Она с вызовом подняла на него некрасивое, распухшее от слез лицо. – Мы с ним одинокие люди. Имеем полное право!

– И как же, скажите, в постели одинокого мужчины появилась эта мертвая женщина?

У Вострикова мгновенно пропало желание сочувствовать ее потрясению. Эта секретарша запросто могла убить соперницу, обнаружив ее в постели своего начальника и любовника. И его могла убить, и труп спрятать где-нибудь. Мускулатура будь здоров! Еле поднял ее с пола бетонного. Чуть его не повалила на пол, вцепившись в его руку.

– Это Катька! – плаксиво отозвалась Марина. – Бывшая жена Грищенко Иван Иваныча.

– Ага! Бывшая жена, стало быть. И как давно бывшая? Знаете?

– Я все знаю! – похвасталась она. – Пять лет они не живут, Александр Александрович. Десять лет назад поженились. Пять прожили. И потом она ушла от него к какому-то более удачливому и богатому. А Ваня на тот момент был жалким бедным неудачником. И она его бросила.

– А чего вдруг снова в его койке оказалась?

– Так вернулась! Вернее, начала проситься обратно! Явилась тут не так давно прямо под окна офиса на шикарной тачке. Перехватила Ваню, когда он за едой пошел в ларек, и говорит: я возвращаюсь. Мол, у нас с тобой на двоих общая жилплощадь осталась, я имею право.

– А он что?

– А он возмутился, конечно! – фыркнула Марина, поправляя длинный подол темной тонкой юбки. – Говорит: с какой стати? Мы с тобой давно расстались!

– А она?

– А она говорит: так я, говорит, с тобой не разводилась. Времени не было. Так что, квартира общая!

– А он?