— Полюбуйся… Надо что-то делать, не оставишь же здесь этого урода, завоняет скоро. Откинул копыта, а мне теперь разгребать это дерьмо. Не дай бог, сейчас кто-нибудь за дозой подрулит. Что делать будем?

Оказывается, один из наркоманов, которого за дозу использовали в качестве продавца дури, умер от передозировки прямо на глазах Ингара. Полиция знала об этой наркоточке и, разматывая клубок, могла выйти на Ингара, иногда заглядывавшегося в эту квартиру для передачи очередной партии героина. Ковалев был прав: от трупа надо было любой ценой избавиться. Чем быстрее, тем лучше.

Эдвард понял, что смерть наркомана — очень удобный случай:

— Не дергайся. Все нормально. Я сейчас выйду из подъезда, подгоню машину к самому крыльцу. Посмотрю, чтобы вокруг никого не было, а ты вынесешь этого… и быстро сунешь в машину. Только не тащи его на спине. Создай видимость, что он пьян. Это на всякий случай, если кто-то пойдет навстречу тебе.

В машине Эдвард быстро сказал Ингару о дальнейших действиях:

— Сейчас забираем «Кассира», главное, чтобы он сел в машину. Он может заартачиться, потому что посторонних в авто во время перевозки денег быть не должно. Сегодня «Кассир» везет очень крупную сумму. Мы должны сделать так, чтобы эти деньги остались у нас. Ты понял? Только давай без крови, ладно? А сейчас дуй в свою машину и поезжай за мной.

«Кассир» действительно заупрямился, увидев на заднем сиденье автомобиля постороннего. Но Эдвард быстро объяснил ему, что это — труп, от которого надо срочно избавиться, чтобы у них не возникло непрятностей, а на второй машине, старенькой белой «Хонде», следующей за ними, — человек надежный, давно уже работает на группировку Шелковникова, курирует ту квартиру, где умер наркоман. Этот человек за рулем «Хонды» должен заняться захоронением трупа.

«Кассир» хмуро, исподлобья, взглянул через лобовое стекло на сидевшего в «Хонде» Ингара и быстро юркнул, прижимая к себе большую холщовую сумку с деньгами, на пассажирское сиденье рядом с Эдвардом. Тот кинул быстрый взгляд на сумку.

— Не нервничай так. Тебя все это не касается. Это мои проблемы. Сейчас быстро заедем в лесок и высадим Ингара, пусть он разбирается с мертвяком.

Как только машина остановилась в лесополосе, Ингар подошел к «Ниссану», открыл заднюю дверцу, мгновенно сел на сиденье сзади «Кассира» и, не мешкая, накинул на его шею мягкий ремень от своих джинсов.

Потом Ингар отогнал «Ниссан» на небольшую поляну, окруженную молодым ивняком, облил бензином и поджег. Эдвард стоял около «Хонды» и следил за лесной дорогой.

Ивика, увидев Эдварда в зале ожидания аэропорта, очень обрадовалась. Их места в самолете находились рядом, и в течение всего рейса — пока Эдик накачивался виски, объясняя ей, что хоть раз в жизни он имеет право предаться воспоминаниям и выпить чуть больше положенного, — молодая женщина щебетала, строя планы по поводу их совместной жизни.

— Знаешь, Эдик, я знала, что мы поженимся. Я люблю тебя, очень-очень. Слушай, — она искоса посмотрела на сидевшего в соседнем ряду Ингара, — ты ведь так и не сказал мне, где вы потеряли Томаса?

— Ивика, отстань. Потом объясню…

— Почему потом? Он что, опоздал на рейс? Вы вроде вместе должны были приехать?

— Дай мне отдохнуть! Давай поговорим позже, ладно? Что-то мне не по себе… Может, выпил лишнего. Я вздремну немного.

Эдвард отвернулся к окну и закрыл глаза. Спать не хотелось, но болтовня Ивики и ее вопросы порядком набили оскомину. Настроение было из рук вон плохое. В конце концов дремота одолела Эдварда. Он проснулся, лишь когда Ивика толкнула его локтем в бок:

— Просыпайся, скоро на посадку идем…

Три года назад Эдвард точно так же приземлился в этом аэропорту. Его встречал Томас.

— Ну привет, братишка! Если бы ты знал, как я счастлив видеть тебя! Поехали… По дороге объясню, куда.

Они оба были рады встрече. Томас объяснил, что они с Джейн решили: Эдвард первое время поживет у них в доме. Отдохнет, осмотрится. И решит, оставаться ему в Америке или двинуться дальше, в другую страну.

— Ты знаешь, Эдик, если честно, то хорошо там, где нас нет. Я пожил в Англии, но возвращаться туда не хотел бы. Почему, потом скажу. Ты скажи, как у тебя с английским? Не очень?

— Сам знаешь, — засмеялся в ответ Эдик. — Но думаю, что скоро вспомню все, чему нас учили в гимназии.

Он был уверен, что «сидевшие» на подкорке знания английского — а их учили неплохо, отдельно давали грамматику и каждый день — разговорный с носителем языка из Англии, — быстро всплывут в англоязычной среде. Так оно, в принципе, и получилось. Уже через месяц Эдвард довольно быстро, хоть и с ошибками, говорил по-английски.

Джейн — красивая ухоженная женщина, встретившая гостя на крыльце своего шикарного особняка, — покормила Эдика, немного поговорила о перелете и оставила его вдвоем с Томасом. Они проговорили весь вечер. Наутро Томас предложил другу экскурсию по городу, где они с Джейн жили.

Так пролетели почти три недели. За это время Эдвард с помощью Джейн и ее юриста узнал, какие документы ему надо собрать для оформления вида на жительство и разрешения на работу. Еще неделя ушла на поиск недорогой квартиры, которую они решили снимать вместе с Ингаром, прибывшим к этому времени в Калифорнию. Томас не имел ничего против Ингара, но друзьями они никогда не были, поэтому он без обиняков спросил у Эдварда:

— Почему ты сразу не сказал, что он прилетит вслед за тобой? Давно вы стали друзьями?

Эдик расхохотался в ответ:

— Друг у меня один — ты! Ингар — приятель или, если угодно, хороший знакомый. Он мне здорово помог кое в чем в Эстонии. Я перед ним в долгу. В Америке, если ты помнишь, он жил года три после гимназии. Мне кажется, ты знаешь об этом. Даже жена-американка у него была. Неофициальная, конечно. Мулатка. Пухленькая такая, симпатичная. Он как-то фотографии в Фэйсбуке мне показывал. А потом его отец тяжело заболел, не вставал с постели, и Ингару пришлось вернуться в Эстонию и поддерживать мать, пока отец не умер. В общем, он нам не помешает. Он сейчас на время уедет из Калифорнии в Аризону, к своим знакомым. А может, к мулатке…

Почти четыре месяца Эдик и Ингар жили в одной квартирке, состоявшей из небольшой спаленки и кухни, совмещенной с гостиной. Джейн долго обещала им работу, но не торопилась. Они проедали привезенные деньги и пытались сами найти что-либо приемлемое. Когда деньги закончились, Эдик пошел к Томасу и попросил вернуть половину из тех денег, которые когда-то Эдвард дал Томасу для отъезда в Америку. Томас хотел вернуть всю сумму сразу, но Эдвард остановил его, сказав, что еще не худшие времена. Этих денег им с Ингаром хватило еще почти на три месяца. Они пробавлялись разовыми заработками. Приятелям предлагали, конечно, разную нелегальную работу, но за такие жалкие гроши, что их едва хватило бы на оплату жилья, не говоря уже о том, что на эти деньги невозможно было сходить в бар отдохнуть, снять девочек, купить приличную одежду и хорошо питаться. Откуда им было знать, что все эти предложения о работе — часть коварного плана Джейн. Плана, о котором Томас ничего не знал. Наконец, на восьмом месяце пребывания в Америке Джейн пригласила Эдварда в гости: